Где Спряталась Ложь?

— На это стоит посмотреть…,- ухмыляясь, Данька отправился на шум. Вернулись они вместе с возмутителем спокойствия. Помыли руки, сели за стол и уткнулись в свои тарелки. Лена, оставив их, вышла переодеться. Не бегать же при чужом человеке весь день, выставляя голые ноги, в ночной сорочке и маленьком халатике. Когда она вернулась Данька, позавтракав, чмокнув на ходу её в щёчку, благополучно смылся пока что в свою комнату, но клятвенно пообещал вернуться, чтоб помочь пораньше из института. А «телефонист»- эврика, мыл посуду.

— Оставь, я сделаю всё сама, — метнулась она к нему.

Он отстранил её локтем.

— Не лезь. Сама — то есть будешь? Давай поухаживаю.

Ещё одна приятная неожиданность. Растеряно пролепетала:

— Обойдусь. Кофе выпью.

По всем правилам он должен был промолчать, но он не промолчал:

— Чего так слабо?

— Аппетита нет, да и стараюсь мало есть. Поправиться боюсь. — Попробовала говорить она с ним честно. С чужим можно не играть.

— Понятно, — ухмыльнулся он, тем самым задев её за больные струны.

— Что тебе может быть понятно. — Приготовилась пустить Лена в ход контр аргументы. — Я веду мало подвижный образ жизни. Склонна к полноте. Хотя мне тридцать восемь, всё же не хочется превращаться в корову.

— Вот взгляды на это милое животное с точки зрения пола у мужчин и женщин абсолютно противоположные. Мужик жаждет крутые бока погладить и за вымя подержаться, а для бабы тот образ стал ругательным. Она норовит довести себя до доски, чтоб рёбра и кости всё на виду. Представь себе корову с проглядывающим хребтом и выпирающими рёбрами и нулевым размером вымя. На что она похожа. — Болтая всю эту чепуху он смотрел на неё еле сдерживая смех.

Лена представила и рассмеялась. Этот чёртушка опять невидимой нитью втягивал её в сети своего обаяния. Бывают люди с хоризмой. Вот он, похоже, такой и есть.

— Да, ладно тебе заливать. Сам-то, поди, непременно с ногами от ушей себе на вечерок ищешь? — постаралась ответить она ему беспечно и немного даже грубовато.

И получила ответ в том же тоне.

— Как получится. Пока вот с приключениями ловчее складывается. Пошли работать. На Даньку надеяться не советую, ссылаясь на сотни причин, придёт позже обычного. Молодость эгоистична. Хотя, как ты можешь на пустой желудок трудиться, в толк не возьму.

— Чего это? — насторожилась она ожидая подвоха и не ошиблась.

— Тебя запросто соплёй перешибёшь.

«Низкий поклон, что ещё похлещи чего не сморозил», — вскинулась было она, но сил хватило себя запхать на место. Спокойней, Лена, спокойней. Не надо нервничать и давать некоторым вредным людям повод для торжества. Начала она настраивать себя. Она не могла сразу определить какое чувство вызывал у неё этот фрукт, именуемый «телефонистом». Она ещё не придумала, какое слово поточнее подобрать, которое определяло бы его и её отношение к нему.

— Не очень, наверное, — потянула Лена нехотя, не собираясь ругаться. «Врёшь, меня просто так не заведёшь. Он прав на сына плохая надежда, мне нужен помощник. А ради этого, я стерплю. Я выстою. Меня голыми руками не возьмёшь».

— Никаких, «наверное», так и есть, — засмеялся Кушнир.

Всё. Терпение бах и лопнуло. Так бы пинком и вышибла за порог.

— Катай-ка отседова и поскорее? — взвилась она, почти наскакивая на него. Собственный пыл её напугал. Никогда раньше такого с ней не было. Стерпеть и выстоять — накрылось. Он заводил её с полуоборота. Долгов ему в подмётки не годился. Но что делать, когда нервы звеня струной требуют скандала, а прожитые годы не рекомендуют спускать их с цепи. Именно тогда и понимаешь, что старость приближается семимильными шагами давя своим опытом. Вот над всем этим и ломала она голову, глядя на этого наглеца.

— Угу! Так и сделаю, когда закончу. Иди, займись делом, нечего тут искры распылять. Ты ж взрослая баба, куда деваться, себя понятно не переделаешь, но своё «фи» надо держать в узде.

Ооо!

— Ты мои годы не считай, они мои, — подпрыгнула Лена. — И учить меня не надо, я учёная.

— Оно и видно…

Они стояли друг против друга. Она наскакивая и разве что не топоча, а он, пряча усмешку, отбиваясь.

Их баталию прервал посмеивающийся Данька.

— Мать, я пошёл. У тебя нервный вид. Не подеритесь тут…

«И, правда, это уже не дипломатия, а военные действия. На себя не всегда посмотришь со стороны. Надо держаться, голуба». Чтоб действительно не подраться, Лена ушла от греха подальше в другое место. «Чего завелась, места, что ли мало, другого куска работы нет, — одёргивала она себя. Его присутствие начинало её раздражать. Защитная реакция, чувствуя, как попадает под влияние, организм сопротивляется. — Ничего, вот закончим сегодня, ни за что он сюда больше войдёт. Без телефона буду сидеть, а не впущу. Петух сопливый!»