Где светло

Марк уехал в большой задумчивости, из которой его вывел звонок Мэшем ровно через час.

– Извините, мистер Тушински, вы можете сейчас говорить? Труба сброса у дробилки коротковата. Ее никак нельзя нарастить?

Марк попросил фермера, протечку которого чинили уже третий день, подождать и вышел в пустой коридор.

– Зачем вам трубу сброса увеличивать?

– Я за первый проход беру только два метра глубины, – пожаловалась Мэшем, – поэтому отбой мне приходится ссыпать вбок. А труба все время соскальзывает. Мне бы еще метров на пять ее удлинить… хотя бы.

Марк в полной мере осознал первую фразу и содрогнулся.

– А вам, э-эээ… какую глубину желательно?

– В идеале пять-шесть метров, – выдала Мэшем, – но придется обойтись четырьмя. В два прохода. Так вот, как бы мне отбой ссыпать в центральную зону, труба-то короткая?

– До вечера это ждет? – сварливо спросил Марк.

– Если до вечера, то ждет, – сообщила Мэшем и повесила трубку.

Нет, камнедробилка с шестиметровым захватом у Марка была. То есть даже две, но одна плотно и обоснованно занималась очередным сельхозштреком – ас ней и единственный вменяемый оператор. Большая дробилка отличалась от обычной примерно как экскаватор от газонокосилки; Марк и сам бы трижды подумал, прежде чем сесть за руль.

Он потолковал с начальником техстанции на предмет надставить трубу, тот только руками замахал. Поток гравия, шутка ли. Родная труба – усиленная, цельная, без швов и заглаженная изнутри, но ее восемь метров и баста, и что – запасную целую переводить? Марк вспомнил, что у простаивающей большой дробилки сброс двадцать пять метров и пятнадцать – добавочная длина; да вот всё это шире вдвое, чем у маленькой, – и сплюнул в сердцах.

Обещание брать только половину аренды за дробилку, пока проблема не решится, Мэшем особо не обрадовало, но она хоть отвязалась.

Тем временем Марк принял грузовик оборудования для шахты, написал квартальный отчет, заставил, наконец, коммунальщиков победить протечку от фермера в строящийся уровень, пересчитал и стройке и фермеру аренду на следующий год и в дым разругался с директором фармацевтической фабрики. Нет, ну простительно, когда вахтовики пихают в биосброс то презервативы, то бутылки – с вахты что за спрос, но у этого идиота же собственные дети тут живут! Ох, не зря эти производства с Земли попёрли.

В общем, про кладбищенку Марк благополучно и плотно забыл примерно на две недели, когда его возле строящегося уровня поймала целая компания рабочих. Непродолжительная, но бурная беседа настолько впечатлила инженера Тушински, что он отменил ближайшую встречу и немедленно отправился к шерифу.

– Навезли же этим кретинам шлюх! – Марк потер лицо и вздохнул. – Нет же, им арендаторшу подавай. И меня в сутенеры.

– Шлюхи тоже не железные, – хмыкнул шериф, – их же всего-то пятнадцать штук. Мадам говорит, девки вкалывают, как сумасшедшие, и все равно запись на неделю вперед. Да потерпеть надо, через три месяца эти бригады сменятся. Я уже в кадровый офис столько ябед накатал, а то набрали, не знаю на какой помойке… Хуже вахта только в пятом году была.

– Если они еще три месяца будут каждый день к ней под дверь таскаться… Так-то дверь крепкая – но ты ж знаешь этих поганцев, они два дня поуговаривают, а потом биосброс ей заблокируют, и что? И мы ж оба поедем спасать.

– Ну кто ей доктор, что она одна приперлась! – рявкнул шериф. – Что ты хочешь, чтобы я к ней охрану приставил? У тебя лишние люди есть?

И тут Марка осенило.

Лоренц Нейман занимался самым разумным для заключенного делом – спал. По той причине, что на шконку он не помещался, спал мистер Нейман на полу.

– Лоренц, эгей, – окликнул его шериф.

– Привет, Ронни, – не открывая глаз, отозвался мистер Нейман, – опять с Ниной разосрался?

Шериф виновато оглянулся на Марка.

– Да нет, дело есть.

– Какое дело? – зевнул Лоренц. – Мне, если кто не забыл, еще девяносто три дня санаторий. Или, – он резко открыл глаза, – реально что-то стряслось? – внимательно посмотрел на Марка и шерифа и зажмурился обратно. – Не, на аварии у вас бы рожи были не такие протокольные.

– Так, небольше́нько, – хладнокровно сообщил шериф, – но всё ж авария. Хотим мы тебя переселить. Есть один арендатор, до которого хлопчики, твои любимцы, без дела докопались. А еще тому арендатору – прямо ни с того ни с сего – сильно нужен оператор большемощника.

– Хлопчики, говорите, докопались? – лениво протянул мистер Нейман. – Так вы арендатора тоже в каталажку закатайте, я подвинусь… Хлопчиков беречь надо…

– Сломает кому позвоночник – закатаем, не сомневайся, – строго сказал шериф.

– Там тетка одинокая, – буркнул Марк, – они ее и в глаза не видели, она им не открывает, конечно. Женихи, мать их… А если там ты будешь работать, мы им официально запретим ваще в тот тоннель соваться. Да и сами не захотят, надо думать.

– Тетка? – обалдело спросил Лоренц.

– Ну да.

– А я вам что, евнух?

– А ты культурно договаривайся, чай, не шимпанзе?

Лоренц сел и почесал в затылке.

– Да не шимпанзе, в общем. Я насчет от хлопчиков сторожить имел в виду. Погоди, ты ведь что-то про работу говорил?