Где таятся змеи

Но Персиваль только невесело рассмеялся, покачав головой.

ГЛАВА 26

Планы Геро посетить леди Сьюэлл, старшую сестру Рейчел Фэйрчайлд, нарушила леди Джарвис, которая в тот день настояла на участии дочери в длительном походе по магазинам. Поскольку сразу за этим последовал отъезд на званый ужин в загородный дом одной из матушкиных подруг детства, Геро, скрепя сердце, отложила визит на следующий день.

Имение Салли, герцогини Лейлхэм, находилось совсем рядом – в окрестностях Ричмонда, однако лорд Джарвис потребовал, чтобы при выезде за пределы Лондона кучер и оба сопровождающих лакея вооружались. И к концу дня, вскоре после полуночи возвращаясь на Беркли-сквер, Геро была обычайно признательна отцу за навязанные меры предосторожности.

– А все пудра с мышьяком, – слегка покачиваясь в такт движению кареты бок о бок с дочерью, говорила леди Джарвис. – Совершенно подорвала ее здоровье. По крайней мере, я такое слышала. Очень жаль, ведь Салли в молодости была хорошенькой, хотя немного тщеславной.

– Вот и объяснение неумеренному использованию пудры с мышьяком, – заметила Геро.

– Да, – вздохнула мать, устраиваясь на плюшевом сиденье поудобнее. В отличие от своей дочери, обладавшей статью Юноны, баронесса была миниатюрной, субтильной женщиной, чьи некогда золотистые кудри потихоньку начинали седеть. – Да, – повторила она, – но нельзя отрицать, что это средство действительно отбеливает кожу. В юные годы Салли была такой хорошенькой!

Постоянные повторы в разговоре являлись одной из наиболее раздражающих привычек леди Джарвис. По крайней мере, ее мужа это бесило настолько, что он с трудом выносил общество супруги. Но Геро помнила времена, когда мать была совсем другой, тонко чувствующей и эмоциональной, а не впадающей в детство полусумасшедшей.

Пятна света, отбрасываемые фонарями кареты, покачивались и подпрыгивали при рывках лошадей и проседании хорошо подрессоренного экипажа. В окне белыми стволами и густой темной листвой на фоне ночного неба мелькнула березовая рощица. Свежий ночной воздух был напоен буйными плодородными запахами вспаханных полей и влажной от росы травы. Обычно Геро получала удовольствие от подобных поездок, но сегодня поймала себя на том, что вглядывается в тени и прислушивается к стуку лошадиных копыт по пустынной дороге. По телу пробежала необъяснимая дрожь.

– Замерзла, дорогая? – заботливо наклонилась мать. – Может, возьмешь плед?

– Нет, спасибо, – отказалась Геро, досадуя на себя. Она ведь не из тех, кому за каждой оградой или деревом мерещатся грабители, хотя дорога и вправду безлюдна. – Все в порядке.

– Этот кремовый шелк тебе к лицу, – заметила леди Джарвис, окинув платье дочери одобрительным взглядом. – По-моему, больше, чем тот белый наряд, который я предлагала надеть.

– Кремовый всегда лучше, – со смешком ответила девушка, по-прежнему не сводя глаз с окошка. – В белом я похожа на покойницу в саване.

– Дорогая, ну что за речи! – вздрогнула мать. – Но сегодня ты действительно прелестно выглядишь. Тебе следует чаще завивать волосы.

Геро, повернувшись, улыбнулась.

– Питай ты хоть какие-то материнские чувства, то нашла бы способ передать единственной дочери свои завидные кудри.

На мгновение баронесса нахмурилась, затем ее лицо просветлело:

– Ах, да ты подшучиваешь надо мной! Как будто я могу ответить остротой!

Ощутив кольнувшую в груди боль, Геро снова отвернулась, всматриваясь в окно. Она нежно любила мать, но бывали моменты, когда разительное отличие между нынешней леди Джарвис и той, которую помнила Геро, вызывало на глазах дочери жгучие слезы.

Карета, покачиваясь, огибала вытянутый холм. С обеих сторон дорогу окружали темные деревья и густой кустарник, подступавший так близко, что Геро, казалось, достаточно протянуть руку, чтобы коснуться веток. Девушка почувствовала, как экипаж замедлил ход. Упряжка перешла на рысь, а затем и вовсе встала от резко натянутых кучером вожжей.

– Почему мы остановились? – выпрямившись, требовательно спросила леди Джарвис.

Геро выглянула в окно на развернутую поперек дороги двуколку с лошадью.

– Кажется, кто-то загородил путь.

Стоящий рядом с лошадью мужчина нежно поглаживал животное по холке, приговаривая:

– Тише, девочка, тише.

– В чем дело? – окликнул его Джон, их кучер.

– Ось сломалась, – ответил путник, подходя к экипажу. В бледном свете каретных фонарей Геро смогла отчетливо его разглядеть. На вид лет тридцати с небольшим, худощавый и смуглый, словно провел не один год под тропическим солнцем. Но речь джентльмена была правильной, и он был одет в аккуратную шляпу и дорожный плащ, развевающийся над добротными высокими сапогами.

Когда незнакомец остановился у козел, Геро услышала приближающийся сзади стук копыт. Одна быстро скачущая лошадь. Девушка перевела взгляд с мужчины на дороге на двуствольный дорожный пистолет, висевший в кобуре на дверце.

– Если кто-то поможет мне оттащить двуколку, вы сможете ехать дальше, – предложил джентльмен в плаще.

Протянув руку, Геро плавно вытащила пистолет из кобуры.

– Что это ты… – начала было леди Джарвис, но дочь подала ей знак замолчать.