Где таится дьявол

Вот о чем думал комиссар Кристен. Его интересовали трагические судьбы альпинистов. Мысленно он видел их - долговязого Фоскини, всегда немного сутулившегося усатого Кассена с черными как уголь глазами, веселого Штайнера, такого молодого, что даже синьор Кавалли вышел из своей обычной хмурой задумчивости и глаза его заблестели. А Пике из Женевы? Как апостол, он не жил на земле, а возносился духом в горные выси...

Пике из Женевы, правда, был весьма предусмотрительным человеком. Они были так близки по духу, Пике и Верди. И оба никогда не расстраивались и не теряли присутствия духа. Но вот Пике сорвался, а Верди взошел на вершину! Значит, он верил, что дьявола Молчащих скал там не было.

Верди в одиночестве сидел в тесном ресторанчике. Взглянув на вошедшего Кристена, он вздрогнул, как от озноба. Лицо, волосы и небритая щетина на щеках комиссара были покрыты мелкими капельками тумана.

- Ваши показания, - заметил, усаживаясь за стол, Кристен, - были не слишком откровенны. Я имею в виду восхождение на стену.

Верди занервничал. Не потому, что совесть его была нечиста - он не лгал. Но его удивило, что комиссар ему не доверяет. Правда, он умолчал о чувствах, охвативших его, когда он коснулся скобы Фихтеля. Это был страх, и молчал он только потому, что снял со стены проклятие.

- Я собирался с вами поговорить, комиссар. Была проблема, которая не покидала меня все время восхождения. Я боялся сорваться вниз. Однажды даже решил, что вот-вот упаду и сорву своего напарника. Можете спросить его. И я велел ему отвязаться, объясняя тем, что канат опутал мне ноги. Он сам меня не видел, был за уступом, но мне поверил, не запаниковал, а спокойно остался на месте. А как вы догадались?

- Вспомнил Пике. Почему сорвался именно он, человек, не веривший в предрассудки?

Верди молчал.

- Что-то должно было его встревожить, а испугавшись, он был уже не так внимателен.

- Знаете, тогда говорили, что утрата маленькой дочери расшатала его нервы и ухудшила реакцию, - сказал итальянец, но комиссара это не убедило.

- Послушайте, - Верди в упор взглянул на Кристена, - у вас есть основания заниматься расследованием гибели Ханта и Секки?

Кристен не был готов к неожиданному вопросу, поэтому только буркнул, что его всегда занимали трагедии, безвременно обрывавшие чью-то жизнь.

- Идите спать, милый Верди, и не ломайте голову. Пойдете завтра на стену?

- Нет, комиссар, не пойду, потому что боюсь. Может быть, я трус?

- Вы осторожны, мой дорогой друг, и я этому рад. Спокойной ночи.

Он снова вышел на улицу. Ветер начал стихать, но наверху, среди скал, он выл и визжал, грохотали летящие камни.

Комиссар поднимался в кромешной тьме. Не зная толком, зачем лезет на гору, он хотел оказаться подальше от людей, там, высоко, где место только сильным и ловким. Пытаясь сосредоточиться, он искал одиночества и близости к бескрайнему пространству.

Поднимался он медленно. Ступая осторожно, перешагивая камни, все шел и шел, не чувствуя усталости. Скоро будет у цели...

"Придите к леднику сегодня ночью, - сказал ему Нино, старший сын Сандры. - Придите и услышите рев дьявола Молчащих скал, который убил моих отца и отчима".

Он был на месте. Прислушался.

Где-то сошел камнепад, с грохотом рухнул в ущелье. Потом наступила тишина, даже ветер стих. Вокруг вздымались горы, черные от темноты. Черными были и ледник, и скала над ним.

Глаза комиссара привыкли к темноте. Внимательно оглядевшись вокруг, он вдруг едва не вскрикнул.

Трос!

Крученый трехжильный трос из итальянской конопли, прекрасный светло-желтый трос, который мог выдержать девяносто пять килограммов в свободном падении с трех метров, а если со страховкой - то и с пяти.

Комиссар Кристен заторопился назад, в пансион. Он хотел выспаться, чтобы с утра пораньше поехать в Понтрезину и заняться тросом. Но не успел сделать и шагу, как перед ним словно из-под земли возникло странное существо в шкуре и с тяжелой палкой в руке.

- Нишагу дальше! - задребезжал скрипучий голос, и сгорбленная фигура выпрямилась. Хотя она и сжимала что-то вроде толстой пики, намерения явно не были враждебными, поскольку призрак вытащил откуда-то замотанный в тряпки сверток.

- Коснись его, несчастный, - снова услышал комиссар дрожащий голос и, у нег перед носом оказался сверток, точнее, что-то вроде матерчатого кисета, в котором горцы носят на шее деньги.

- Что вы здесь делаете? - выдавил из себя Кристен, отступая на шаг.

- Несу жертву дьяволу Молчащих скал, - ответил тихий голос, дрожащий от страха. - Там соль и шафран. Дьявол Молчащих скал - мой хозяин и господин. Сегодня он в ярости, хочет новую жертву. Но нельзя ему принести человека, а то он станет ненасытным... Тише! Слышите?

Слышен был только отдаленный вой ветра да грохот падающих камней.

- Нужно бросить на ледник соль и шафран, он и успокоится...

- Кто вы? - спросил комиссар, нащупывая фонарик. Но батарейки отказались работать.

- Вы меня не знаете? Я забочусь о мертвых и храню их покой. Я Энрико Амелотти, могильщик.

- Ах, это вы! А откуда вы знаете, что дьявол в ярости?