Где таится дьявол

- Тогда возвращайтесь, - равнодушно ответил Кристен и уже собирался повесить трубку, когда из неё донеслось:

- Шеф, подождите, я не потому звоню. Я говорил с Сандрой Секки. Она крайне взволнована и просила передать, что Амелотти уже два дня не было дома.

Теодор Кристен лишь кисло усмехнулся и покачал головой. Да, Амелотти заполучить будет непросто. Он До сих пор не мог против него ничего предпринять, потому что не было ни малейших улик. А одни подозрения - это то же самое, что незаполненный ордер на арест.

Закончив разговор, комиссар бросил все дела и отправился домой. Проходя через палисадник, он не внимал, как обычно, музыке цветов и листьев, а обратил внимание на поломанные стебли и растоптанные листья на клумбе под окном. Изучив следы в рыхлом грунте, он проследил их до сетчатого забора, где они исчезали. Махнув рукой, Кристен ушел к себе в комнату и опустился на диван.

Кофеварка сипела и посвистывала. Этот звук напомнил отдыхавшему с закрытыми глазами Кристену шум ветра в тот день, когда он встретил Амелотти на леднике. Тогда могильщик нес жертву дьяволу Молчащих скал. И тут мысли Кристена повернули в другом направлении. Шипение кофеварки превратилось в шипение дьявола, поглотившего Исмея там, на леднике.

Он с трудом оторвался от своих мыслен. Встав, словно в полусне, подошел к столу, открыл ключом средний ящик и извлек оттуда коробку с гипсовой копией статуэтки Исмея и акварельные краски. Потом затеял неуклюжую возню с тарелками и баночками, разлил воду. Дрожащими руками Кристен взял фигурку, сиявшую белизной, и почувствовал, как в нем нарастает страх. Кисточкой, зажатой в правой руке, он долго болтал в банке с водой, ещё дольше искал в коробке краску телесного цвета. При этом в голосе его крутились обрывки из Бог весть когда прочитанных книг: "...белизна её тела... лицо, покрытое нежным румянцем... загорелое морщинистое лицо, выдававшее, откуда он родом..."

- Вот этот цвет, - решил вдруг комиссар, вытаскивая кисть из банки. Та при этом перевернулась на скатерть, но Кристен не уделил ни малейшего внимания наводнению. Он нашел, как ему казалось, краску, соответствовавшую загорелому лицу Исмея.

Наконец, он с удовлетворением взглянул на дело своих рук. Белизна гипса исчезла, лицо фигурки походило теперь на лицо человека, пораженного тяжелой болезнью. Еще немного серого для глаз и охры - на волосы. Кристен делал успехи, и пятна на скатерти, одежде и носу множились, как грибы после дождя.

С гордостью он глядел на свое творение. Получился настоящий Кристиан Исмей, и комиссару даже дурно стало, когда он посмотрел в его бесцветные, неживые глаза. Он выглянул в окно в поисках кого-нибудь, перед кем можно было похвастаться шедевром, но никого не заметил, кроме почтальона и садовника с соседней виллы, беседовавших друг с другом; но тех звать не стоило - они Исмея не знали.

Окрыленный успехом и побуждаемый внезапно возникшей надеждой, Кристен принялся за дальнейшую обработку своего детища. Он начал красить в грязно-серый цвет вату, которую высушил на ещё теплой кофеварке, потом достал флакон клея - если верить рекламе, тот склеивал фарфор, стекло, бумагу, кожу и даже металл и ткани. Сердце его стучало, как Большой Ури колокол в Люцерне, который ежегодно в ночь на 17 ноября гулко звонит в честь союза трех кантонов.

Дошла очередь и до ножниц. Безжалостно обкорнав прядь своих редеющих волос, он заодно сбросил локтем на ковер тюбик с клеем и, не заметив, тут же раздавил его каблуком. Прядь волос он настриг как можно короче, только цыкал, когда накалывался на острия ножниц. А потом, с прилипшим к каблуку тюбиком, стал разыскивать его по всей комнате.

Наконец все было готово. Чрезвычайно довольный, комиссар расхаживал вокруг своего творения, сплошь заросшего теперь подобием густой щетины. Если раньше он любовался сходством фигурки с Кристианом Исмеем, то теперь, после всех его ухищрений с волосами, на него смотрело другое лицо, которого он никогда не забудет.

Это было лицо могильщика Амелотти.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ЧЕРНЫЙ ЭДЕЛЬВЕЙС ЭНГАДИНА

1.