Где-то есть ты…

– Я тебя никуда не отпускаю! – Он обхватил меня руками и посмотрел в мои глаза с особой нежностью. – Ева, я только сейчас понял, какая ты маленькая, юная и ранимая. И глупенькая! Ты мой самый родной человечек, как я могу дать тебе уйти? Ты хоть раз в жизни искала работу? Знаешь, что это такое? Тебе удивительно повезло, окончив университет, сразу занять такую должность. А где работают твои сверстники? Видела? Они начинают свою карьеру в отделах доставки либо жалкими помощниками, операторами, девочками и мальчиками на побегушках. Потому что жизнь – штука жестокая, и нужно начать с самого низа, чтобы подняться до верха.

– Ты прав, Марик, – призналась я, – без тебя я была бы сейчас никем. Могла бы рассчитывать на место чьей-нибудь секретарши или кассирши в банке. У меня нет связей, нужных знакомых или родственников…

– Вот видишь! А ты раскидываешься таким тёплым местечком, как управляющий в ресторане. Где ты найдёшь работу лучше, интереснее, легче?

Я задумалась и молча села в своё кресло. Перспективы маячили действительно не радужные. Марк сел передо мной на корточки:

– Когда-то я был простым деревенским парнем, который вернулся из армии и узнал, что его девушка давно встречается с другим парнем. А я её любил. И страдал. Но всё, что произошло, только сделало меня сильнее. Я оброс защитной оболочкой, и никто больше не смог ранить мои чувства. Нашёл нужных знакомых, стал усердно работать, выбился в люди. В двадцать четыре открыл своё дело, в двадцать шесть – купил машину, в двадцать девять – квартиру, а потом разбогател и смог себе позволить всё остальное. Я работал двадцать часов в сутки, чтобы доказать, что чего-то стою. И теперь имею почти всё, что пожелаю. Да, я не верю людям. Да, у меня почти нет друзей. Но я кое-что могу. И я могу помочь человеку, которого люблю. Как-то по-своему, но люблю. Не настолько самоотверженно, как ты бы хотела, чтобы я тебя любил. Но это сильное чувство.

Марк приблизился к моему лицу настолько близко, что я затаила дыхание, подумав, что он меня поцелует, но он продолжил:

– Я не смог бы оставить свою семью ради тебя. Прости. Наверное, я трус. И я в этом признаюсь. Не смог бы быть верен тебе до конца жизни, проводить с тобой всё свободное время, любить, так как ты того заслуживаешь. Но я думаю о тебе и помню о тебе всегда. Помню, как пахнут твои волосы, как ты забавно ворочаешься во сне, как блестят по утрам твои глаза. Я никогда не спутаю ни с чем тембр твоего голоса, не забуду твой весёлый смех.

Ты подарила мне самые счастливые минуты моей жизни, и я, конечно, дурак, что от тебя отказался. Но ты достойна лучшего, поверь. Всё, что я сейчас могу дать тебе, – это поддержку и хороший дружеский совет. Оставайся, не бросай свою работу. Ресторан ожил под твоим управлением, он загнётся без тебя, и мне так приятно в этом сознаваться. Ты – на месте и лучше всех делаешь своё дело.

– И ты простишь мне прогулы? – осторожно спросила я.

– Да, – просиял Марк.

– И как мне быть? – Я улыбнулась, с надеждой взглянув на него.

– Ты идёшь в отпуск! А когда отдохнёшь, возвращаешься в ресторан, – предложил тот, вопросительно глядя на меня.

– Договорились, – и я пожала ему руку.

1 января 2010 года

И вот я иду одна по заснеженной лесной тропинке, а впереди бежит мой пёс. Мой чудесный пушистый Мартин с блестящей шерстью бело-молочного цвета. Он натягивает поводок и устремляется вперёд, заставляя меня бежать, поскальзываясь на снегу.

А сегодня ночью я встречала Новый год. С мамой, папой и бабушкой. Отказавшись от приглашения в шумные компании, я осталась с ними и вспомнила прелесть семейного торжества.

Пришла накануне с собакой и подарками. Вместе украсили ёлку, налепили пельменей, приготовили салаты, посмотрели «Голубой огонёк» и выпили шампанское. Всё как у всех, но на данном этапе мне это показалось особенно трогательным и по-домашнему теплым.

В последнее время я осознала, что мои раны начали затягиваться. Уже дышится легче, иногда даже хочется улыбаться. Друзья укоряют меня за то, что я окунулась в собственное одиночество и ни с кем не общаюсь, но я ничего не могу с собой поделать. Ведь я уже давно не та Ева, которая с интересом ждала нового дня, радовалась мелочам и открывала душу первому встречному. Ева стала спокойнее, сдержаннее, мудрее.

Каждый день я вспоминаю о Саше. Стараюсь сильно не ворошить прошлое в памяти, чтобы не разрушать себя изнутри, но и совсем забыть тоже не получается. А раз в две недели непременно срываюсь: слушаю старую музыку в темноте, перебираю наши фотографии, обливаясь слезами… Потом успокаиваюсь и засыпаю.

Кольцо его я давно сняла и убрала подальше, но иногда не выдерживаю: достаю из шкатулки, любуюсь, целую его и прижимаю к сердцу. Не знаю, как он там живёт, но желаю ему счастья.