Где-то есть ты…

Вытирая слёзы, я рассказала ей о том, что произошло. О том, как ненавижу его. О том, что не могу без него. Показала кулаки, разбитые в кровь о стену. Сказала, что не пойду завтра на работу. Призналась, что приняла решение больше не видеть его.

Мила обняла меня, вздохнула и сказала:

– Вы не должны оставаться друзьями, иначе тебя снова притянет к нему. И он снова тебя обидит. Почему вообще ты его всё время прощаешь?

– А я и сейчас не держу на него зла, – ответила я, улыбнувшись, – это глупо, неправильно, но любовь всё прощает. Настоящая любовь. Ведь был же тот Саша, с которым мы пережили сотни счастливых минут, с которым я забывала всё на свете. Который поменял моё отношение к жизни. С которым был секс – самый лучший, какой только может быть. И если бы он пришёл, попросил прощения, пообещал, что всё будет иначе, я бы вернулась к нему, не задумываясь.

– Но, Ева, – возмутилась Мила, – как же ты вернёшься к нему, если никогда не была его девушкой? Он же сам по себе! Вас только секс и связывал. Никаких обязательств у него перед тобой не было. Неужели ты не хотела бы лучшего отношения к себе?

– Я хотела бы его. Понимаешь, Мила?! Его! Неважно как, неважно каким. Я безумно люблю его и в этом не могу себя контролировать! Если бы мне сказали: «Отдай почку, чтобы он жил», я бы отдала. Отдай все деньги, жизнь отдай – отдала бы. Не задумываясь! Мила, это одержимость, словно меня приворожили. Ничего нельзя с этим поделать. Я думаю о нём каждую минуту! Не свободную минуту, а каждую! Знаю, что ему плевать, и всё равно думаю. Ведь хоть что-то же он должен ко мне чувствовать? Мне так больно оттого, что первый раз в жизни я так влюбилась… И так трагически… Так безответно…

– Знаешь что, Ева, – стукнув кулаком по столу, сказала подруга, – перестань. Вот что я тебе скажу. Ни черта это не любовь! Нет! Это фуфло. Я где-то слышала, что нам, женщинам, просто нужен очередной повод пострадать. Мы сами ищем очередного красивого засранца, который бы разбил наше сердце, стал причиной очередных истерик, пустых пачек от сигарет, потерянных на нервной почве килограммов. Именно так мы оправдываем третью бутылку коньяка, ведь «с горя» звучит гораздо лучше, чем «запой».

– Значит, ты хочешь сказать, что я сама себе всё придумываю? Преувеличиваю свои чувства?

– Просто тебе так хотелось влюбиться, что твоё сердце автоматически выбрало первый попавшийся и, как оказалось, такой неудачный объект обожания. Тебе нужно его забыть, чтобы просто элементарно выжить. Забыть.

Может, я и не согласилась, но в качестве благодарности за умную мысль кивнула.

После этого разговора прошло две недели. Дарья успокоилась и продолжила свои вылазки по клубам с подругами. Кеша все эти дни обивал её порог с мольбами о прощении. Безуспешно.

Митя сказал, что его теперь тошнит от одного только вида бывшей возлюбленной. Две недели он пытался вытянуть меня из пучины депрессии, закармливая своими деликатесами на работе, гулял со мной вечерами. А вчера он делал покупки в супермаркете, увидел какие-то копеечные подушки и приобрел пять штук: две себе, две мне и одну для Милы. Я долго смеялась, радуясь такому сюрпризу, и клятвенно заверила, что всегда мечтала о подушке из холофайбера. Особенно, призналась я, мне нравится, когда наполнитель скатывается комочками и приятно скрипит под ухом. Митя расстроился, думая, что прокололся с покупкой, тогда мне пришлось провести его в свою комнату и показать, на чём сплю. Он успокоился, узнав, что я действительно с детства не переношу пух и перо.

Мила с Владом после разлуки с удвоенной силой принялись строить свои отношения. Мне нравилось наблюдать, как красиво он за ней ухаживает, дарит подарки, устраивает сюрпризы. Они напоминали тех обезьянок из фильма про животных, которые сидят, чистят шкурки друг друга от жучков и паразитов, едят их и продолжают копаться дальше. Так интимно и мило.

Я же на две недели с головой ушла в работу. Попросила ко мне никого не пускать, на личные звонки не отвечала. Все двенадцать Сашиных смс проигнорировала. А что я могла ответить на глупые фразы типа: «Привет. Как дела?» Соответственно, ничего. Прощения он не просил, а значит, вины не осознавал. О чём можно говорить с таким человеком?

Мите он сказал, что встретил на фестивале такую девочку, что хоть стой, хоть падай. А ночевал он тогда в гостях у друзей. После этого мне совсем не хотелось ничего даже слышать о нём.

Три дня назад приезжал из Милана троюродный брат Марка, Никколо. По такому случаю я наняла на работу музыкантов, которые играли живую музыку на мандолинах. Марк был просто в восторге от такого нововведения, расцеловал меня и пообещал выдать премию. Вместе с ним мы утвердили меню торжественного обеда в честь родственника. Мне предстояло составить им за столом компанию.