Читаем Где-то на земле есть рай полностью

— Паша, у нас пока слишком много предположений. Если Парамонов жив, если он спланировал свое якобы убийство, если он писал эти письма… А вот если мы будем опираться на факты, все может оказаться совсем не так, как нам кажется. Ну и какие факты имеются в нашем распоряжении? Владислав Парамонов писал эти письма? Неизвестно. Отправлял ли их он? Тоже неизвестно. Правда, мы знаем, что его жена их получала, и это уже факт. Кстати, откуда их посылали?

— Ну, обратного адреса на них, разумеется, нет, — усмехнулся Ласточкин, — но штемпель московский. Почтовое отделение на Новом Арбате.

— А отпечатки пальцев на листках и конверте?

— Наш эксперт говорит, отпечатков полно, но почти все одинаковые. Неудивительно — Лариса сказала, что она только и делала, что перечитывала эти письма. Еще она утверждает, что показывала их Рыбникову, своему другу, значит, там должны быть и его отпечатки. Ну и на конверте — следы пальцев почтальона, как водится.

— Когда эксперт подготовит отчет?

— Завтра обещал. У него работы выше крыши.

— А что графологи? Они что-нибудь говорят?

— Лиза, ты что думаешь, установить принадлежность почерка — это работа на пять минут, что ли? Да и у них ведь тоже дел невпроворот. Анализ обещали на этой неделе, максимум на следующей, и на том спасибо. Да и то, чтобы этого добиться, мне пришлось чуть ли не час их уламывать.

Но мне все не давал покоя человек, который приложил столько труда для того, чтобы исчезнуть, а теперь сам пускал свою работу насмарку.

— Слушай, а может, она хочет избавиться от него? — выпалила я.

Ласточкин поднял брови и озадаченно уставился на меня:

— В каком смысле?

— Помнишь, Арбатов утверждал, что если Парамонов исчез, то жена, скорее всего, была в курсе? А что, если ей просто надоело играть роль безутешной вдовы, да еще вдобавок отвечать за долги мужа, и она решила просто выдать его? Не зря же возле нее крутится этот Рыбников, и по всему следует, что она к нему неравнодушна.

— Так-так-так, — насторожился Ласточкин. — Ну и что же?

— А то самое. Она присылает сама себе письма от имени мужа, а потом приходит к нам и разыгрывает этот спектакль, цель которого — не добиться нашей помощи, а привлечь внимание врагов мужа и раздразнить их. Думаешь, ей неизвестно, что Арбатов не выпускает ее из виду? Так я и поверила! Фактически, предъявив нам эти письма, она открытым текстом заявила нам, что ее муж жив, — ищите и обрящете! Естественно, Парамонова найдут и убьют, а дважды безутешная вдова останется со своим Рыбниковым, да еще, может быть, отберет в свою пользу состояние неосторожного покойника, который якобы писал ей письма. Ведь если Парамонов скрылся, он явно сделал это не с пустыми руками!

В комнате повисла томительная пауза. Телефон затрещал, захлебнулся и умолк.

— Да, это возможно, — наконец промолвил Павел, глядя куда-то в сторону. — И даже очень вероятно. По крайней мере, это объясняет, с чего бы вдруг Парамонов стал так глупо себя вести. Но если он этого не делал, а постаралась его жена, тогда… тогда все становится на свои места. — Он встряхнулся. — Ладно, пока это всего лишь наши догадки. Но в одном ты безусловно права, Лиза: Ларисе Парамоновой особо верить не стоит. Так же, кстати, как и Юрию Даниловичу Арбатову.

На этом нам пришлось прерваться, потому что дверь распахнулась, свет померк, и на пороге выросла громадная фигура Стаса Зарубина. Где-то за его левым плечом маячил лейтенант Колесников. Последний, кстати, был вовсе не мелкого роста, но рядом с высоченным следователем казался низеньким и щуплым.

— Здравствуйте, товарищи! — весело сказал Зарубин, плюхаясь на уже знакомый читателю шаткий стул, который издал сдавленный треск и едва не протянул ножки. — Прошу вас, надевайте наручники и пройдемте с нами.

— Ишь, чего выдумал, — проворчал Паша. — А без наручников у тебя ничего не получится?

Стас вытаращил глаза и разразился хохотом. Колесников фыркнул.

— Зачем пожаловали, граждане извращенцы? — спросил мой напарник после того, как наши гости немного успокоились.

— Да ну тебя, — отмахнулся Зарубин. — Подкинули вы нам дельце!

— Ты это про Агриппину? — поинтересовалась я.

— А то! Все московские сумасшедшие оборвали нам телефоны, требуют найти и обезвредить убийцу. Как же! Ясновидящая, колдунья, целительница! А мне вот интересно: если она была ясновидящая, какого, спрашивается, черта она дала себя ухлопать?

— Постой-постой, — насторожился Ласточкин. — Это ты о чем, а?

— Да о том же, о чем без перерыва трубят все радиостанции, — вмешался Колесников. — Это было вовсе не самоубийство. Кто-то выбросил ее из окна. Конечно, пролетев до земли девять этажей, она сильно изменилась, но это все же не объясняет, откуда у нее на горле следы удушения, а на руках — непонятного происхождения синяки.

Ласточкин откинулся на спинку стула.

— Вот как! — только и произнес он.

— Ага, — подтвердил Зарубин. — Перед смертью она дралась с кем-то, этот кто-то пытался ее задушить, а потом просто выбросил из окна.

— Ну, не так уж и просто, — парировал Колесников. — Дама она была д-довольно корпулентная.

Перейти на страницу:

Похожие книги