Где-то рядом. Часть 1

Мы уходим. Доктор ни о чём не спрашивает, он лишь сует в карман протянутую ему Дэном заслуженную оплату.

Мы выходим на улицу. Уже вечер, темно.

— Дина, я вспомнил кое-что. Мне надо вернуться в интернат. Ты поедешь со мной? — спрашивает меня Дэн. — Ответ там.

— Что ты видел во сне?

— Немногое, — хмурит брови Дэн. — Но за ответом надо вернуться в моё детство. Помнишь, я рассказывал про интернат.

— Что ты видел во сне?

— Немногое… Я видел стены, их я уже никогда не забуду. Я уверен, это были стены коридора интерната. Ответ там…

Про детство Дэна я знала мало. Он воспитывался в интернате. Прежние друзья покинули то место намного раньше него. Дэн же ушёл оттуда всего лишь несколько лет назад.

— Этот коридор показался мне знакомым. Почему он привиделся сейчас мне?

— И больше ты ничего не видел?

Дэн расстроено покачал головой.

— Ничего, только длинные, серые стены… Они там, в интернате. Я смутно вспоминаю их и та дверь, она точно там, её я помню… И там был ещё кто-то, я не видел, но чувствовал присутствие кого-то другого…

— Я поеду с тобой, — ответила я.

Я знала, что всё, что увидел Дэн во сне, устроенным Доком, имеет значение. Серые стены показались ему не напрасно».

***

Дина:

«Был серый осенний день, мокрый и унылый. Один из тех, которыми так богат октябрь.

Отпросившись сегодня с занятий, мы ехали в интернат, где воспитывался раньше Дэн.

Тот сдержанно встретил нас высокими стенами бетонного забора.

— Зачем такие прочные? Воспитатели боялись, что вы сбежите? — поинтересовалась я.

— Наверно, — ответил Дэн. — Но я не помню, чтобы кто-то бегал.

Видя мрачную серую коробку здания интерната за металлическими воротами, в это верилось с трудом.

Нас впустили. Дэну пришлось долго объяснять кто он. Охранники куда-то звонили, что-то выясняли. Когда, наконец, досмотрев наши вещи, нас впустили на территорию интерната, перед нами предстал пустырь. Здание возвышалось посреди абсолютно голой местности, с огромной забетонированной площадкой.

— Здесь раньше было всё не так… — пробормотал Дэн.

Мы пошли по единственной дороге, ведущий к зданию, бывшему когда-то Дэну домом.

— Здесь росли деревья, кусты, был сад… был пруд… — бормотал Дэн. — Как всё изменилось… Где же они теперь гуляют?

Нас окружала лишь серая унылая грязь. Размякшая после дождя земля грозила испачкать и поглотить любого, кто хоть на шаг оступиться и сойдёт с дороги.

Подойдя ко входу, Дэн остановился, он, казалось, что-то вспоминал.

— Нет, не помню этих дверей… Наши были другие, не такие крепкие… Пойдём.

Тут дверь сама открылась, и подросток с солдатской выправкой в осанке жестом пригласил нас зайти, он впустил нас и закрыл на замок за нами дверь. Мальчик повёл нас по серым, мрачным коридорам. Я ждала, что Дэн вспомнит по своему сну эти стены, но он не издавал ни звука. Наконец, мы вошли в просторный кабинет.

— Можешь оставить нас, Максим, — сказал человек за столом приведшему нас парню.

Тот, не сказав ни слова, послушно развернулся и удалился той ровной походкой, которая, как мне кажется, отличает военных людей от прочих. Человек за столом тоже был похож на военного — ровная осанка, строгий, полный власти взгляд.

— Вы бывший воспитанник? — спросил человек.

— Да, — подтвердил Дэн.

Под руками человека за столом я заметила толстую папку с именем и фамилией Дэна.

— Зачем вы здесь?

— Захотелось увидеть место, в котором прошло детство… — начал Дэн. — Думал встретить тут учителей или бывших друзей.

— Вы ведь ушли из интерната пять лет назад…

— Верно, — ответил Дэн.

— С тех пор многое изменилось.

— Я заметил. Я помню здание окружал сад. Теперь же его нет…

— Деревья погибли, — пояснил человек за столом.

— Все? — удивился Дэн.

— Все. Клещ напал. Пришлось все выкорчёвывать. Сад мы убрали. Преподавательский состав тоже полностью сменился.

— Что, никого не осталось? — удивился Дэн.

— Никого, все ушли. У нас изменилась учебная программа. Прогресс не стоит на месте. Новые методы обучения, прежние учителя не справились, предпочли уйти.

— Странно, прошло всего лишь пять лет… — пробормотал Дэн.

— Это большой срок. Да и прежних друзей вы здесь вряд ли найдёте, мы не отслеживаем воспитанников после того, как они покидают стены нашего интерната.

— И что, ни о ком из них у вас не сохранилось сведений? Есть хоть какие-нибудь их контакты, телефоны, адреса?

— Мы не занимаемся этим. Так что боюсь, вы зря поддались приступу собственной ностальгии. Максим проводит вас до двери.

Похоже, нам надо было убираться отсюда. Я уже поняла, что интернат с его воспитанниками отдали военным. Дети, живущие теперь здесь, воспитываются для каких-то их целей. Скорее всего, из них теперь готовят солдат. И бывший сад они сровняли с землёй, чтобы превратить его в полигон, а за окном в кабинете директора виднелись спортивные снаряды и макеты боевых машин…

Дэн, видимо, не хотел уходить, но я поспешила потянуть его к выходу. Я уже знала, что всё самое интересное ещё должно случиться…

Мы вышли в коридор. Тот же подросток, Максим, вел нас к выходу, когда где-то сбоку послышался шорох.

— Пс-пс… — пытался кто-то обратить на себя наше внимание.