Где-то рядом. Часть 2

— И вот, я задаю последний свой вопрос, — произнёс Лион-Чарльз. — Итак, почему, если никто не видел Бога, фраза о том, что в нём наша вера, записана на том, без чего немыслима жизнь нашего общества — на цифровой банкноте? Разве это не самая чудовищная дезинформация? Писать на самом главном атрибуте нашего общества о Боге, о самом главном, притом, что его не видел никто, что косвенно может свидетельствовать о том, что его просто нет.

Наступила тишина, только теперь она была какой-то угрожающей. Дэвид, даже через экран чувствовал, как думают, как ищут в своих головах ответ зрители-присяжные. Этот факт дезинформации сложно было оспорить. Дэвиду показалось, что его дело, такое простое, но разросшееся до решения столь серьёзных вопросов, может быть выиграно. Более миллиона человек, молчало и думало, и число их росло.

Судья объявил перерыв, а когда после этого заседание возобновилось, число участников процесса исчислялось уже десятками миллионов. Сеть гудела. Все обсуждали, почему был задан такой вопрос. Кто допустил такую вопиющую «дезинформацию» на цифровой банкноте? Были уже созданы новые форумы, информационные площадки, обсуждения, голосования. Люди спорили, дискутировали, разбирались, совещались. И вот, наконец, появился выработанный целой группой присяжных комментарий-ответ:

— Наш бог — деньги.

— Деньги наш бог, в них наша сила, поэтому эта фраза записана на цифровой банкноте.

— Признать деньги нашим Богом!

— За них можно купить всё!

— Они исполняют любые желания!

— Деньги самая могущественная сила!

— Деньги главнее всего.

Дэвид почувствовал, что его охватывает ужас.

Деньги, за них можно было купить в современном обществе всё — любовь, власть, красоту, здоровье. Будь у Дэвида достаточное количество денег, он бы не сидел сейчас здесь, не провёл бы томительные дни в одиночной камере.

Цифровая банкнота давно была признана самым узнаваемым символьным знаком. Деньги — они исполняли мечты, ради них люди лишались сна, ради зарабатывания денег готовы были стать на всю жизнь рабами.

***

Вечером в камеру Дэвида пришёл Чарльз-Лион.

— Мы проиграем? — безнадёжно спросил у него Дэвид.

— Проиграем, — подтвердил Чарльз-Лион. — Завтра четвёртое заседание, но приговор уже ясен.

— Скажи, а тебе хотелось бы выиграть этот процесс? Хотя бы один процесс в своей жизни? — спросил Дэвид, принимая из рук Чарльза-Лиона принесённую им банку пива.

— Выиграть… — задумался адвокат. — Хотелось бы, наверно, особенно когда появилась надежда, только вот зачем?.. Моя задача ведь была не выиграть, а собрать как можно больше зрителей, для повышения доходности нашего процесса.

— Вы так спокойно об этом говорите…

— А вы видели, чем закончился процесс? Идея прочитать о том, что написано на цифровой банкноте пришла мне спонтанно, а чем всё закончилось? Общество решило, что деньги — наш бог. А ведь они правы…

— И вы с ними согласны?

— Я?.. — задумался Чарльз-Лион. — Беда в том, что мы забыли, что такое Бог. Вот вы помните?

— Я?.. — переспросил Дэвид. — Не знаю… Но мне казалось, что это всё-таки не деньги. Это нечто большее… Что-то великое… Какой-то недостижимый могущественный идеал.

— Недостижимый могущественный идеал — это большая сумма денег, — произнёс Чарльз-Лион. — Вот и получается, что опять правы они, а не мы…

— То, что даёт счастье, свободу… — продолжал размышлять Дэвид.

— Опять получаются деньги…

— Но этого не может быть! — возмутился Дэвид. — Бог это что-то другое…

— Другое, — согласился Лион-Чарльз. — Но как вы это докажете? Его никто не видел, знание о нём, за всей суетой нашей жизни, утрачено. Кто он?

Дэвиду оставалось лишь грустно пожать плечами.

Всю ночь он силился понять, кто же такой Бог. Человек ли это, вещь, личность или какая-то иная сущность? Он пытался вспомнить то, что знает о Боге, но ничего, кроме общих фраз придумать так и не смог. Только почему-то всё внутри него бунтовало, когда он понуждал себя приравнять деньги Богу. С исчезновением денег у конкретного человека исчезало постепенно и всё то, что было за них куплено: проходила любовь, увядала красота, покидали слава, уважение и почёт, испарялось здоровье, время нещадно разрушало дома, яхты, машины, а Дэвид помнил, как и без денег был когда-то счастлив. Был счастлив, когда рыбачил на рассвете с отцом, когда рвал вишни с росшего возле дома дерева и нёс их матери, а та варила из них варенье, когда бежал в школу после летних каникул, чтобы поболтать там с друзьями… Для этого не нужно было денег! Он чувствовал себя обманутым этим миром. Общество его самого самым беспощадным образом дезинформировало. «Деньги не бог, они не могут быть богом» — шептал про себя в ночи одолеваемый думами Дэвид.

***