Где-то в другой жизни... Книга 2 (СИ)

Кайл ушел от прямого ответа на ее вопрос. В какой-то мере она была права, но признаться в этом у него не хватило смелости. Что внутри он потерян и часто ощущает гнетущую пустоту, которую раньше ничем не мог заполнить. Что, как Дэвид, страдает от непринятия его просто как обычного человека, способного чувствовать, и, как Брендон или Харри, не хочет ничего менять. Боится что-либо менять. Укрывается за своими страхами и страданиями или шутками, как за надежным и привычным занавесом. А поднять его, значит выйти из укрытия, на яркую сцену, даже если в зале всего один человек. Легче раздеться до конца перед камерой, выставив обнаженное тело для тысяч зрителей, чем обнажить свою душу перед одним. Одной. Мог ли он признаться, что ему необходима нежность и доброта, что ему не хватает ласки, что он нуждается в заботе любимой женщины? Что нуждается в любви? Всего лишь одной женщины. И речь не о каких-то неземных чувствах, а вот о таких бытовых мелочах. Когда она вытирает тебе голову полотенцем или просто ласково прикасается, проходя мимо. Когда понимаешь, что ты все время в ее мыслях, она думает о тебе, помнит о тебе, любит тебя. Когда возвращаешься домой, зная, что тебя там ждут. И встретят с радостной улыбкой, обнимут и поцелуют. И это будет не дежурный поцелуй. Потому что надо, потому что должна, потому что привычка. А искренний, страстный, настоящий. Идущий из глубины души, потому что эта женщина счастлива тебя видеть. Каждый день. Каждую минуту. Каждый раз. Но в его памяти еще были свежи воспоминания о том, чем заканчивались раньше подобные откровения. Конечно, восхищенные толпы фанаток грели тщеславие, но он хорошо знал, как быстро они находят нового кумира. Да, его роли это была попытка высказать все то, что давило и терзало изнутри и в то же время это была надежная ширма, за которой он прятал себя.

- Все разные, в зависимости от обстоятельств, да и интервью и вся эта жизнь на камеру далеко не всегда соответствует действительности. Ты же это понимаешь? С тобой мне хочется быть таким. Я разный, как и ты. Где та безэмоциональная сумасшедшая русская, так он тебя назвал? Что-то ее не вижу. – Женщина усмехнулась. – А ты, каким бы ты хотела меня видеть?

- Таким, каким бы ты хотел быть в моих глазах. – Повернувшись, Кайл удивленно поднял на нее глаза. Женщина сильнее прижалась к нему, и хотя она говорила тихо, ее слова эхом разносились по фьорду. Отражались от скал, возвращались к ним и снова улетали, скользя над водной гладью.

“Я с детства знал, что Бог есть любовь,

Но что же случилось с ним...

Мужчины и женщины теперь так умны,

Что могут освоить луну, а путь в царство любви забыт.

Любовь – это путь навстречу друг другу,

Еще одну милю, еще одну.

Однажды мне приснилось, я тебя нашел.

Иллюзия стала реальностью.

Ты посмотрела и увидела меня таким,

Каким я хотел быть в твоих глазах.

И после всех сомнений, после всех страхов, после всех вопросов

Я прошел еще одну милю,

Милю, ведущую меня к дому.

Всего одну милю.

Это была только миля.

И там была ты... *

Отголосок ее слов еще долго звучал эхом, носясь между утесов. Кайл вслушивался в эти странные строчки. Казалось, стихи были такими простыми и незамысловатыми, в них не было особого изящества и красоты. Но они что-то цепляли внутри. Особенно сейчас, когда ветер продолжал развеивать их по открытому пространству, играя словами, отражая их от скал и воды. Сейчас, когда они были здесь вдвоем и так тесно прижимались друг к другу. Когда он чувствовал ее тепло, и что-то внутри него отогревалось и таяло. И от такой близости эти легкие строки приобрели какой-то тайный смысл, загадочный и волнующий.

- Странные стихи. Но что-то в них есть. – Он поделился этими мыслями с женщиной. – Чьи они?

- Так, стихи одного из персонажей Кинга. Ты прав, они незатейливые, но действительно что-то задевают внутри, волнуют. – Она помолчала. – Мне хотелось бы знать тебя настоящим, чтобы ты был самим собой. Если ты сейчас хочешь быть романтичным – отлично, брутальным – хорошо, даже злость лучше, чем маска неискренности и игры. Даже если она надета из боязни обидеть или задеть. Потому что ложь и неискренность всегда видны. Они отражаются в глазах ядовитыми отблесками и постепенно отравляют все вокруг. Рано или поздно все снимают маски. И ты оказываешься рядом с незнакомцем. Смотришь ему в глаза и видишь там пустоту, яд обмана съедает все, медленно, но верно. Съедает и отравляет. И я не хочу, чтобы ты со мной носил маски. Я хочу знать, что ты чувствуешь, что тебя задевает или радует. – Мужчина задумался над ее словами, но потом повернул ее голову рукой к себе и, глядя ей в глаза, произнес:

- Я не всегда понимал, что происходит между нами, иногда сомневался, иногда боялся, но я всегда был искренен с тобой. Все, что происходит между нами – странное, непонятное, но настоящее.