Где-то в Европе...

местный подмокший климат и местное мшистое наречие превращают меня в доктора Кафку. А именно: сплю ужасно плохо — сначала часа три мучит бессонница, затем захлестывают кошмары. Проснулся сегодня с сильнейшей головной болью, но выглянул в окошко — солнце, тронул батареи — горячие, спустился вниз — дают поесть; сразу полегчало. Перед ланчем меня в библиотеке разыскал Рис и предложил после двух съездить с ним в аббатство Страта Флорида. Я рассыпался в благодарностях (вовсе не фальшивых). И еще он сказал, что в среду я должен провести исследовательский семинар для местных преподавателей под названием «История в пост-коммунистической России». Ласково улыбаясь, Рис протянул мне уже готовую афишку; там твой друг поименован «профессором Кротовым». В связи с вышеназванным хотелось бы полюбопытствовать: что это за Россия, в которой пост-кому-нести, че? Какая там история приключилась? Кто таков сей хлыщ, профессор кислых щей (пкщ), доктор увлекательной работы (дур) Денис Кротов (Кретин Содов)?

Страта Флорида — к юго-востоку от Абериствита, на самой границе гор и приморской равнины. Место примечательное: не такое дикое, как Кастел Бере; горы на горизонте пониже, но ландшафт — человечнее, более по нраву и масштабу людскому глазу. Обстоятельства: солнце, воздух был чист и свеж (спасибо, Михаил Юрьевич), как поцелуй ребенка (спасибо, спасибо, Гумберт Гумбертович). От аббатства почти ничего не осталось, кроме чудесной, строгой, арки да невысоких каменных бордюрчиков, обозначающих исчезнувшие стены. Рядом прилепилась ферма XVI века; ее слоистые серые бока намекают детективу-любителю, куда подевались стены аббатства. По преданию, в Страта Флориде похоронен Дэвид ап Гвилим[24] Здесь составлена «Хроника Принцев»[25]. Вообще, под этим изумрудным газончиком гниют тонны отборных кельтских костей.

На обратном пути Рис показал мне причудливый водопадик под названием «Мост дьявола». По-моему, из таких водопадиков родилась вся поэзия «Озерной школы». Увы, я не способен слагать стихи.

Денис Бездарный

29.11.1994

Вторник

Абериствит

Кирилл!

Пишу совершенно пьяный, потому прости за краткость послания («простите за якобинский слог», — писап Пушкин мадам Хитрово). Мы с Лешей Фадеевым обошли с полдюжины местных пабов. «Гиннесс» по-прежнему темен и хмелен. В «Красном Драконе» шайка бритоголовых англичан из восточных уездов острова решила было нас побить, приняв за французов. Узнав, что мы русские, эти лысые завопили: «Оу, рашн! Ельцин! Водка!» и выставили пивка на круг. Получишь это письмо, выпей водки за мое завтрашнее здоровье.

Денис

30.11.1994

Среда

Абериствит

Кирилл, привет!

Утром проснулся в нетипическом для меня похмелье: голова болит, а желудок — нет. Позавтракал, впрочем, с трудом и побрел к морю — проветрить мозги и подумать, о чем держать речь на сегодняшнем семинаре.

Це ж был семинар! Русский профессор оказался весьма консервативно настроенным малым, скептиком, порой даже циником. Он высказал серьезное сомнение в необходимости изучения истории вообще, тем более российской истории. Он мило (но с нехорошей усмешечкой) шутил. Он одернул зарвавшегося оппонента — молодого, вихрастого, очень-очень левого преподавателя из политологического департамента, и тот одернулся-таки. Он сорвал рукоплескания в конце семинара, встал, раскланялся, дав, тем самым, последний шанс увидеть свое несколько мятое, не очень свежее лицо, и (навсегда) исчез из исторического департамента абериствитского колледжа.

«Все бы ничего, — думал русский профессор, — но из-за этого долбанного семинара я пропустил бесплатный обед в богадельне!»

Профессор Кротов

1.12.1994

Четверг

Абериствит

Кирилл, ура!

Первый день декабря! На улице настоящая зима: зеленая трава, зеленые листья, студентики зябко кутаются в свои майки. «Зима, — пробасил русский профессор в неглиже, поднимая оконную раму, — валлиец, торжествуя, на „форде“ обновляет путь». Позавтракал, иными словами, имел свой обычный британский брекфаст, к которому весьма привык в крематории: яичница с беконом, йогурт, гренка с маслом и джемом, чай. Основательный русский профессор делает все основательно: прежде всего, основательно завтракает.

Утром нанес прощальный визит в библиотеку колледжа. Прощай, Кельтская Коллекция, Витгенштейн, набоковский Онегин! Farewell to thee…

За ланчем ко мне подсел знакомый аспирант (с международно-политическим уклоном) и предложил встретиться с главой своего департамента. Глава оказалась лысоватой, но сидела на плотном теле. Меня долго пытали о разных экзотических предметах, как-то: карибский кризис и советские шпионы. Был вынужден вещать. Надарили какие-то идиотские публикации переводов советских секретных документов (мне? зачем?) и отпустили с миром. И на том мерси.