Где-то в Солнечной системе

– Назвать это тварью не берусь. Ведь там мы были у нее, как говорится, в руках. Но прямого вреда никому из нас не причинили. Все время вспоминаю те жуткие минуты: нас успели бы съесть, разорвать, утопить. Хозяин озера был также хозяином положения. Мы ведь о нем даже не догадывались, плыли спокойно, открыто… И сейчас мне кажется, что он или кто-то похожий на него находится под пирамидой. Только зачем? Да и сколько времени прошло после падения этих штуковин… А Марс был вот-вот, почти вчера.

Статмор встал:

– Возвращаемся в лагерь! Подробнее все изложим коллегам в институте и подключим ООН.

Вечереет. Жарко, как и днем. Хьюстон обследовала обоих подопечных и успокоилась. Ее взволновало происшедшее, она предполагала худшее: симптопы болезни Гулагина могли вновь проявиться. Однако на этот раз обошлось. Роберт подтрунивал над врачем:

– Похоже, мы ваших желаний не оправдали, остров для нас выбирать рановато?

Роман тоже был в настроении, ему понравилось, что марсианские приключения неожиданно продолжились.

Спать легли рано, Статмор, улетая на срочную конференцию с участием представителей НАСА, Международного космического института и ООН, просил всех отдыхать по полной программе и, главное, выспаться, так как никто не мог предположить последовательность дальнейших действий. Он должен был найти решение на конференции. Поэтому Хьюстон приняла свои меры, и уже в девять вечера в лагере было тихо. Сама она устроилась около компьютера и просматривала последние вести с материков и космических баз. В полночь с ней на связь вышел Статмор, сообщил, что возвращается с принятым решением.

Билл Статмор летел обычным курсом с севера Африканского континента и уже над лагерем он обратил внимание, как ближайшая пирамида мерцала в ночи. Это хорошо было заметно с вертолета: темная масса наливалась сиреневым оттенком, затем вновь темнела, опять светлела и темнела. Статмор связался со станцией слежения у Земли, находящейся на высоте двухсот километров. Оттуда подтвердили слабое мерцание. Другие пирамиды вели себя по-прежнему: темные неподвижные пятна в пустыне. На станции в космосе начали вести съемку…

Вскоре диспетчер из космоса связался со Статмором – тот уже успел приземлиться и выпить чашку кофе в своей палатке:

– Шеф, ты не поверишь, – начал разговор давний знакомый Ник Олвейс, работавший годом раньше в группе Статмора по решению проблем Лунной аномалии, – похоже, идет передача в наш адрес – радиоволнами и видимым спектром световых волн. Мы сразу передаем в Институт, а МКИ уже подключил все самые продвинутые компы, пытаются найти код. Это – какое-то послание, может быть, обращение к нам, землянам. Будь на связи, потом отоспишься!