Где-то во времени. Часть первая.

«В этом мире что, никто и никогда морковку не видел? — подумал я, захватив пакет с куртками, чайник и бутыль с чистой водой. — Нет, надо определённо составить план действий. Иначе это какая-то ерунда. Хорошо, что мы девушку встретили. А что, если бы первыми, кто нас увидел, был бы милицейский патруль? Или его местный аналог? Что тогда?»

Я протиснулся между незнакомкой и рядками сидений. На этот раз никаких казусов не произошло, и я протянул Мезенцеву бутылку и чайник.

— Ну, что думаешь? — тихо спросил он, когда я перегнулся чтобы помочь налить воду. — Медальон молчит с момента как мы сюда въехали...

Я кивнул с таким видом, будто давно обратил на это внимание. Хотя на самом деле, все мои мысли и чувства сейчас занимала какая-то странная мешанина. Переживания за Володькино прострелянное плечо и будоражащее любопытство относительно загадочной девушки.

— Я думаю, что будь она настроена не так дружелюбно, мы могли почти сходу вляпаться в неприятности, — тихо прошептал я, маскируя свои слова за характерным звуком закрываемой крышки чайника. — Мы же в первую минуту спалились.

— Это да, не спорю, — Мезенцев хитро прищурился. — Я имею в виду...

Он еле заметно кивнул головой в сторону салона и тут же небрежно описал ладонями в воздухе две округлости на уровне груди.

— Гарик, так-то Вован ранен.

— Так ему уже сейчас помощь окажут. И явно лучше, чем мы бы с тобой это смогли сделать. У нас даже шовного набора нет. Ты вот умеешь раны зашивать?

— Нет.

— И я нет.

Я хотел было призвать Игоря к более серьёзному отношению, но не смог подобрать нужных слов, замешкавшись на несколько секунд, чем вызвал у него тихий добродушный смех.

— Нормально там всё... С этим вот всем... — наконец-то был вынужден признать я.

— И я про тоже, — согласно кивнул Гарик.

«Может сказать ему про странный шрам и рубцы? — подумал я. — Впрочем, нет. Вдруг это тоже что-то личное, как в случае с Людмилой. Не хотелось бы чтобы...»

Я тяжело вздохнул. Мне снова стало мерзко от собственного поведения. Может я и правда был мелкой бездушной скотиной? Во всяком случае столь точное определение вполне объясняло то, как быстро образ симпатичной и, тут надо было быть откровенным с самим собой, сексапильной брюнетки вытеснял переживания за Вовкино плечо. А ещё меня немного настораживали эти странности в её поведении. Но не настолько, чтобы отказываться от предложенной помощи.

«Так, стоп, — подумал я. — Ну, допустим, нос у неё прочищен после долго нахождения на свежем воздухе. А как она вообще поняла, что морковка вкусно пахнет, если та хранилась в завязанном пакете?»

Глава 11

Костерок

Я разводил костёр. Не знаю для чего и зачем. Когда брюнетка приступила к обработке Вовкиной раны, я, чтобы не лезть под руку, вышел на улицу, прихватив перед этим пару тоненьких дощечек, несколько листов сухой бумаги и спички.

Мезенцев остался выступать в роли ассистента, помогая незнакомке. Вот и сейчас он в очередной раз обогнул Боливара с полным чайником кипятка. А я, тем временем, продолжал подкладывать маленькие, чуть толще спички, обломки берёзовых веточек поверх робкого язычка пламени, неохотно покусывающего сухую древесину ящика.

Обочина оказалась достаточно широкой, чуть ли не в половину самого дорожного полотна. Отходить далеко в мокрую траву, высота которой даже в пригнутом состоянии была явно выше колена, было не самой хорошей идеей. К тому же в этом не было необходимости.

Вдоль обочины лежало множество массивных камней и несколько стволов упавших берёз. Пришлось всё-таки вернуться в машину, чтобы забрать тот самый большой нож, которым Вовка разделывал морковку. Моё появление не вызвало особого одобрения у брюнетки, которая готова была уже приступать. Поэтому я быстро взял то, за чем приходил и удалился.

На улице было прохладно. Запах мокрой листвы пропитывал воздух, дополняя ту самую неповторимую атмосферу дождливого осеннего дня. Редкие порывы ветра шумели в верхушках жёлто-красной берёзовой рощицы и словно пружинили на волнах мокрой травы.

Этот мир точно был живым. Во всяком случае я так думал, невольно сравнивая его с синеватыми сумерками и гробовой тишиной города выеденных сердец. Этот пасмурный осенний свет, казался мне куда более дружелюбным чем странный, бесконечный снегопад мира продавца сосисок.

Я быстро сложил на обочине небольшое кольцо из обломков камней среднего размера, разместив его рядом с двумя крупными, на которые при необходимости можно было сесть. Разве что надо было подложить под задницу что-нибудь сухое и желательно не промокающее.