Где ты, Маленький 'Птиль'

-- Толково -- почти нет. По видеостереофонам -- да, они стационарны. А тут... перемещения, тьма разговоров в эфире...

-- Отчего же вы все же осторожничаете?

-- Слежка в эфире идет. Им трудно "изловить" имена говорящих, если те их скрывают, но они могут выудить саму нужную информацию -- ситуацию, факт. Это опасно.

... Я плохо помню, как прошел вечер у моро в доме для гостей. Их еда отличалась от политорской простотой и немногообразием. Мы ели большие и нежные куски мяса какого-то животного и пили настой из трав. Я почти клевал носом. Моро много и тихо пели гортанными, но при этом приятными голосами.

-- А эта песня, -- сказал мне Орик, -- о том, как юноша моро, спасая свою девушку, голыми руками задушил крупного кольво. Уверен, эта песня посвящается тебе, Митя.

Я кивнул, и когда кончилась песня, встал и много раз поклонился всем певшим. А они -- мне, Орик не ошибся. После ужина Малигат сказал Орику, что просит его кое-что перевести именно для меня. Орик перевел.

-- Ты добрый человек и хороший воин, -- сказал Малигат. -- Зайди к Ир-фа. Ир-фа мой Друг, поблагодари его за привет мне и передай ему поклон от меня. Скажи ему также, что пока ты и твой благородный отец не улетели в другую жизнь, пусть он выполнит любое ваше желание. Сейчас мой воин проводит вас, и если вы вернетесь к нам снова, народ моро и я примем вас как лучших гостей. Удачи вам.

Мы простились с Малигатом и моро и до своих машин долетели на машине моро: когда-то при товарном обмене они за драгоценные камни потребовали машину и топливо каждый раз, когда они окажутся в Тарнфиле, Селиме или других городах. Машина была им просто необходима.

Уже начало темнеть, когда мы взлетели. На этот раз Оли села к отцу, а Пилли ко мне и папе. Почти сразу же, как мы вышли на нужную высоту, заработал коммуникатор Орика (мы опять летели рядом). Это был а,Тул.

-- Выполняю просьбу моего быстроногого брата. Он просил передать поклон Латору.

-- И тебе, -- сказал Орик. -- Понял что-нибудь, Митя?

-- Быстроногий брат -- это тот гелл.

-- Верно. Это гелл Алург.

И тут же опять заработал коммуникатор Орика.

-- Куда вы пропали, уль Орик? -- Это был голос Горгонерра. -- Я звонил вам тыщу раз. Я беспокоюсь за вас и наших гостей.

-- Все живы-здоровы, -- сказал Орик. -- Вы же знаете, уль Горгонерр, мы прокатили их к морю. Мой аппарат был в машине.

-- Можете вы прилететь ко мне, когда доставите гостей?

-- Пожалуй. Они хотели посмотреть ночной город. А мне неплохо бы залететь в редакцию "Огней Тарнфила".

-- Что-то случилось?

-- Мне пока неловко говорить об этом: это касается меня лично.

-- Но это все же не секрет, если это будет в газете?

-- Во время охоты уль Митя моим старым лучевым пистолетом спас мою дочь. Крупная криспа напала на нее. Горгонерр долго молчал.

-- Откуда взялась эта дрянь? -- наконец сказал он. -- Они же только в северных водах... А вы понимаете значение случившегося?!

-- Я ее отец, -- сухо сказал Орик.

-- Это мне ясно. Но мальчик станет героем Политории.

-- Он им и является, -- чуть мягче сказал Орик. -- Это я вам говорю уже не только как отец.

-- Я понимаю, -- сказал Горгонерр. -- По сути дела, завтра будет большой праздник. Это отлично. Может быть, мальчик выступит перед детьми? Их машина рядом?

-- Недалеко, но по-моему, он спит, -- сказал Орик.

-- Хорошо, -- сказал Горгонерр. -- Не станем его будить.

-- Я буду у вас. Что-нибудь важное? -- спросил Орик.

-- Достаточно.

Горгонерр отключился от разговора первым.

Стал накрапывать дождь. Папа и Орик подняли плексовый верх и включили мощные фары.

-- Мне грустно от ощущения, что Орик очень одинок, хотя у него и есть чудесная дочь, -- сказал папа Пилли.

-- Его жена погибла в той же космокатастрофе, что и мои родители, -как сквозь тугую пелену, как сквозь ватный занавес, услышал я голос Пилли, засыпая.