Где ты, Маленький 'Птиль'

-- Совершенно верно, -- сказал Ол-ку. -- Но наш язык произносит это "ооооооооо... л" гораздо быстрее.

-- Извините, -- сказал Карпию папа. -- Мы, люди, очень любопытны и любим шутить...

-- Мы тоже любим шутить! -- воскликнул Карпий. Но именно ему я почему-то не поверил, что именно он любит шутить.

-- Вот мой сын уже нашутился, сколько мог, -- сказал папа. -- Я вовсе не Мунлайт, а он никакой не Сан. Я -- Владимир, он -- Дмитрий, его можно звать просто Митя, так короче.

-- О! -- сказал Карпий. -- Вла-ди-мир, Ми-тя.

-- Мне почему-то кажется, -- сказал я, -- что у ваших женщин на затылке нет глаза.

-- Дмитрий! -- строго сказал папа. Но эти уже хохотали вовсю, на свой политорский лад: тю-тю-тю, чирик-чирик!

-- И очень хорошо, -- сказал Карпий, -- чем меньше они видят, тем меньше знают. А вы, Митя, очень точно отгадали.

-- И ваш корабль вовсе не пассажирский, -- сказал я.

Карпий ответил, что да, не пассажирский, хотя, конечно же, может быть и таким, а их полет был чисто деловым, чисто деловым, залетели на пару пустых планет. Потом совершенно неожиданно появились двое политоров, оба золотокожие, с горбинкой на носу, высокие и красивые, в голубых, а не синих, как у Карпия и Ол-ку, костюмах; в руках обоих были подносы с едой, -- стало быть, официанты. Чего-то я плохо помню этот ужин: какие-то вроде травки салатики, кубики, почти безвкусные, которые быстро таяли во рту, густые, как томатный сок, напитки, что-то еще -- все чужое, вкуса то неопределенного, то совершенно незнакомого, но, в общем, терпимого. Сириус -- то ли был сыт, то ли еще чего -- есть не стал.

-- Среди политоров есть еще так называемые геллы, а также -- моро, -сказал Карпий.

-- Это разные народы вашей планеты?

-- А что значит "народы"?

Папа пояснил, что на нашей планете очень разные народы и многие говорят на разных языках.

-- О, у нас не так, не совсем так, -- сказал Карпий. -- У нас планета относительно невелика, ее занимают только политоры, и язык у всех общий. Исключение составляют моро -- это древнее, дикое племя, несколько племен, они упорно живут вне всякой цивилизации, в основном -- охотой, прячутся в далеких скалах и лесах, их не очень много и у них свой язык.

-- А геллы? -- спросил папа.

-- Геллы -- это политоры и говорят с нами на одном языке...

-- Но их вы почему-то отделяете от себя?

-- Да, они особые. Но лучше о них не говорить, лучше их увидеть!

-- Но они тоже могут относиться к древнему или очень древнейшему роду? -- спросил папа.

-- О нет. Их это совершенно не интересует. Вполне вежливо папа снял эту тему.

-- А эти аппараты, ну, с помощью которых говорим мы с вами сейчас, созданы для разговоров с моро?

-- Частично. Мы почти не сталкиваемся.

-- Но не для нас же вы их изготовили? -- сказал папа.

-- Как вам сказать, если вы не знаете других цивилизаций, то мы немного знаем.

-- Немного?!! Ничего себе! -- Я опешил.

-- Да, пару ближних планет. Аппараты созданы для общения с их жителями. Цивилизованными их не назовешь. Они выполняют для нас там, у себя, разного рода работы. Впрочем...

-- Когда мы прилетаем? -- спросил папа.

-- После этой ночи.

-- Тогда, -- папа встал. Я -- тоже. -- Благодарим за ужин. Тотчас же появился еще один политор.

-- А, Рук покажет вам вашу комнату. Желаю вам всех удобств и долгой жизни.

Мы поклонились и пошли за а, Руком.

Каюта оказалась почему-то круглой, но уютной. Несмотря на все события, я чувствовал, что клюю носом.

-- Что-то странное у них происходит, -- сказал папа.

-- "Странное" на чей взгляд?

-- На наш. А на их -- что-то обычное, но они, кажется, понимают, что, возможно, не совсем обычное вообще. Спи.

-- Ага, -- сказал я, снимая с Сириуса все причиндалы и засовывая его к себе под одеяло. -- Спокойной ночи.

-- Все, -- прошептал папа.

-- У тебя блочок для сигнализации с "Птиля" с собой? Вдруг...

-- Да, -- шепнул он. -- Спи.

8

Мы проснулись, когда было уже светло; какая-то быстрая улыбка, еще сонная, что ли, пробежала между нами и испарилась: лицо папы стало снова жестким, суровым. Все случившееся разом навалилось на нас.

Я потыкал кнопки, подергал ручки телека -- он засветился, и мы увидели лицо улыбающегося Карпия. Изображение было -- стерео, надо же! Но это был коммуникатор, а не телек.

-- ... Надеюсь, спалось хорошо, сейчас принесут завтрак. Тихо вошел а, Рук с завтраком на подносе, едва заметно приветливо кивнул и поставил завтрак на стол.

-- Долгой жизни, -- сказал он.

-- Спасибо, -- сказал папа. -- Кто у вас, кроме вас, есть на Политории? Мать, отец?

-- Я, жена, сын, -- а, Рук улыбнулся.

-- А что они делают?

-- Я -- тут, жена учит детей искусству планирования, сын... маленький, еще не планирует. Живем в столице, в Тарнфиле.

-- А что, собственно, ваши дети планируют? -- В голосе папы было удивление.

-- О! Вы сами увидите! -- И он быстро удалился.

Опять мы поели какой-то красненькой травки с соусом, кубиков вроде вчерашних, но другого вкуса, куриного, что ли, попили густого сока. Морса этого.