Где ты, маленький «Птиль»

Это был какой-то тягостный монолог, и я обрадовался, когда вдруг заработал телек и мы увидели возбужденное лицо повстанца, другого, нежели вчера. Этот «диктор», с рукой на перевязи и с пистолетом, пристегнутым к руке, сказал, что второй день восстания отличается жесткостью, постоянным огнем и огромным напряжением сил. Трудно сказать, каковы реальные потери с обеих сторон, они велики, но в ряды повстанцев вступают все новые и новые политоры, в том числе и политоры, бросающие армию квистора. Неплохо с боеприпасами и огнестрельным оружием. Гораздо сложнее — с танками и летательными боевыми аппаратами, кое-какие экипажи еще ранее перешли на сторону повстанцев, но машин (и наземных, и воздушных) у квистории куда больше. Трудно с медикаментами, с врачами, с медицинскими сестрами. Геллы подорвали одну из казарм, и были взяты в плен еще три военачальника квистории. Определить точно, где именно находится сам квистор, — не удалось. По-прежнему очень бдительно охраняются космодромы и сами звездолеты. Повстанцы все время начеку, космодромы никто не бомбит с воздуха, так как, похоже, квистория очень дорожит звездолетами, может быть, готовясь к бегству. Борьба — продолжается.

Теперь по капельке, по малой малости, день за днем, острота переживаний гибели Алурга будет уменьшаться, и увеличится тревога за живых: за Латора, Рольта, Ир-фа и, конечно, Орика. Странно, подумал я вдруг, чего это Сириус натянул до предела длинный поводок в папиных руках и стоит у самой воды, ощетинясь. Моллюск, что ли, подполз к самому берегу? Сириус вякнул несколько раз и поднял лапу. Внезапно вода у самого берега выгнулась, Сириус отскочил, и секундой позже мы увидели аквалангиста в голубоватом, под цвет воды, костюме. Не вставая из воды и выбросив руки (одна с пристегнутым пистолетом) на песок, он «выплюнул» изо рта трубку и несколько секунд спокойно фыркал и отдувался. На его спине были голубые баллоны и винты — маленькая подводная лодочка. Не вынимая лица из воды, он помахал нам рукой, но мы сидели неподвижно, пока он не снял с лица маску, и только тогда вскочили: это был Фи-лол.

— Ну как вы тут? — спросил он, подымаясь из воды.

— Мы-то унизительно отдыхаем, — сказал папа. — А вот как вы?

— Я в порядке. Я пилот винтокрыла, и, как видите, у меня за спиной винт, а где шпарить — в воздухе или воде, это уже детали. Рольт и Ки-лан — отлично, ученые — тоже. Олиф, конечно… не очень. Рольт в море. Он вас издалека высмотрел и послал меня узнать, как дела. Орик волнуется. Он поговорил с Рольтом, может, вам лучше перебраться на подлодку. Или податься к Тульпагану, к моро — все подальше от военных действий.

— Здесь ближе Тарнфил, — сказала Пилли. — Там мало медсестер.

— Но на этом берегу уже нет перемещений наших войск к Тарнфилу, а на северном есть. Как вы доберетесь? Северный берег вам выгоднее.

— Своей машиной, — сказала Пилли. — Как же еще?

— Привет! — Фи-лол прыгнул, надев маску, спиной в воду.

— Вы это серьезно про Тарнфил, Пилли? — спросил папа.

— Вполне.

Папа как-то растерянно затрепыхал руками.

Вдруг мы услышали над головой тихую и протяжную песню моро; мы обернулись — по ущелью к нам спускался Олуни. Его длинный нож и тело были в крови, и он, улыбнувшись нам, быстро прыгнул в воду и омылся. Потом сел рядом с нами на песок, сказав, как бы между прочим, что две криспы-тутты мешали ему пройти в тоннеле скалы. Потом он рассказал нам о важном для всех моро событии. Еще неделю назад Малигат принял решение: мы живем на этой планете особняком, сказал он, но мы, моро, ходим по ее земле, ловим ее рыбу и едим ее мясо и плоды с деревьев, пьем ее воду; в воздухе городов, леса и моря пахнет войной, и войной справедливой, мы, моро, должны помочь политорам в их борьбе. Всем молодым моро уходить на войну нельзя: кто тогда будет кормить и защищать остальных? Пойдут триста человек. По берегам моря живет много племен моро — пусть вождь каждого племени знает о решении Малигата. Вожди согласились с Малигатом, что моро трудно будет воевать в городах. Малигат решил, что войска квистора, терпя поражение, будут вынуждены отступать в леса, где их и встретят моро.

— Завтра мы уходим, — закончил Олуни, — надо сообщить об этом Орику.

Папа кивнул и долго пытался «изловить» в эфире Рольта.

— Капитан? — спросил папа. — Это сварщик с берега. Недавно мы видели винтокрыльщика с вашего летательного корабля, но не знали тогда одной новости…

— Внимательно слушаю вас, — сказал Рольт. Папа замялся, стараясь придумать, как в разговоре обозначить моро; похоже, Рольт почувствовал именно это, так как спросил у папы: — Это касается ребят, которые посильнее кулачных бойцов, да?

— Да-да, — обрадовался папа. — Они завтра веселыми компаниями отправятся по всем городам, но в них входить не будут, будут в лесах рядом. Передайте кому следует.

— Ясно, — сказал Рольт. — Завтра. Спасибо. Всё?

— Все!.. О вашем выходе завтра, — сказал папа Олуни, — я передал. — Папа улыбался, почувствовав себя «при деле».

Олуни кивнул, положив папе руку на плечо.