Где ты, маленький «Птиль»

— Пришлите машину к дому Ир-фа для Латора, — сказал он. — Сделайте все толково, он выкарабкается, да, очень крепкий организм. Жду. — Потом добавил, уже нам: — Бедная Лата, как и другие жены, привыкла ждать его по два-три дня в полном неведении. Кстати, уль Владимир, не хотите ли слетать с нами в больницу: обработать вновь ваши раны. Ну как?

— Полетишь со мной? — спросил у меня папа.

— Да не знаю, — сказал я, вдруг почувствовав какую-то тревогу.

— Может, я усну. Ты возьми ключи, вон они, на столике.

Папа кивнул. Тут же почти сразу прилетела машина, и все они, неся Латора на носилках, ушли. Я остался один. Не гася свет, я, закинув руки за голову и уставившись в потолок, вдруг остро почувствовал, как мне не хватает Оли, я скучаю по ней — и все тут. Ей-то, как и Сириусу, повезло — она на подлодке Рольта, в неуязвимом плавающем доме. Так уж вышло. А что, если нас с папой забросить к нему — там куда легче ждать, жизнь разнообразнее, да и вообще можно что-то делать, кому-то помогать. И вдруг, вспомнив, как папа спросил, полечу ли я с ним в больницу, я догадался, почему я, отказываясь, почувствовал какую-то тревогу. Вот, оказывается, в чем дело! Я «догадался», что, когда он улетит, я могу улепетнуть из дома. Куда? Зачем? Нет, в тот момент я об этом не думал. Да, дело ясное — надо отправиться в ночной город. Оставлю записку, погуляю и вернусь. Я мигом черкнул записку, сунул в карман револьвер и выскочил на улицу. Не знаю, что на меня нашло — «мудрость» какая-то, что ли, рассудительность, но я решил, что не буду спрашивать, где второй южный вход: там шел бой, и, коль скоро я не мог включиться в военные действия, то и нечего мне там болтаться у политоров под ногами и мешать им. Если входов было всего двенадцать (по три на каждую сторону света), то где-то в центре города пересекались шесть кординальных трасс, улиц, разве что, каждые три, идя параллельно друг другу, вряд ли были соседними, скорее всего — шли через улицу; я дошел до ближайшего перекрестка и произвольно свернул налево, ощущая, что условный центр там и там же пересечение основных направлений в городе. Пройдя несколько перекрестков и прислушиваясь, я снова свернул налево в поисках этого центра пересечения и останавливался на всех углах уже перпендикулярного первому направления; только в одном случае я почувствовал, что отдельные взрывы и выстрелы идут с этой стороны; тогда я пошел в противоположную. Прохожих и пролетающих малых машин было немного, но все же были, и в случае чего я мог узнать дорогу обратно: название улицы, где жил Ир-фа, я прочесть все равно не мог. В том, что я обязательно найду один из выходов наверх и, возможно, повидаю знакомых мне политоров, — я был уверен: любая улица, если она и не выходила прямо к лестнице наверх, рано или поздно кончалась, упираясь в кольцевую улицу города, и я неминуемо дошел бы до одной из лестниц. Пока же я шел по одной из обычных, прямых улиц.

Занятное дело: чем-то я был взвинчен, и поэтому мне как-то неуютно было пользоваться движущимся тротуаром; да, он был «быстрее» моих ног, но на нем я чувствовал свою неподвижность и предпочел идти пешком.

Вдруг, скосив глаз, я увидел до смешного простое «явление»: по движущемуся тротуару, которым я пренебрег, быстро шла (и я мог это делать, удвоив скорость) девушка с автоматом на плече. Почувствовав мой взгляд, она тоже поглядела на меня… и я узнал Тикки, милую девушку, которая сидела со мной и папой за одним столиком на вечере технициума.

— Привет! — крикнул я, обрадовавшись и прыгая на ленту ее тротуара. — Здравствуй, Тикки. Какая ты… с автоматом!

— О! — Она явно узнала меня и, по-моему, обрадовалась, что я узнал ее. — Уль Митя!

— Просто Митя, — сказал я. — Ты куда, Тикки?

— Я? А вы?

— Не «вы», а ты, — поправил я ее.

— Согласна. Что ты здесь делаешь?

— Ничего. Иду. Скучно стало.

— Ночью?

— Да, бессонница. Гуляю. Без цели. Или кое-кого повидать.

— Кого повидать?

— Ну, кого-либо. Например, я очень рад видеть тебя.

— Я рада, если это правда, — сказала она, как-то мягко мне улыбаясь. «Очень женственная, — подумал я в меру своих знаний. — Автомат не совсем идет ей. Или наоборот?»

— Правда, я рад, — сказал я Тикки. — И еще мне хотелось побывать у одной из лестниц. Но не там, где бой: там нам с папой появляться запрещено. А как поживает Лития?

— О! — сказала Тикки. — Если ты не хочешь, чтобы я ревновала, не спрашивай о ней. Ты и так слишком много танцевал с Литией на вечере. Я это хорошо помню. Лития… бр-р-р.

— Ну… ревновать, — сказал я. — Меня-то? Ты шутишь, Тикки, я же еще… несколько молод.

— Это детали. Выбрала же она именно тебя в танцах.

— Это любопытство к инопланетному существу, не более.

— Да, но ведь не твоего же отца она выбрала. — Тикки, — сказал я. — Ну что ты! Просто я не слишком уж маленький, а он для нее — слишком взрослый.