Где ты, маленький «Птиль»

Сразу же я сделал птичку из обложки чертежа, довольно аккуратную, чтобы не заваливалась в полете и не пошла по кругу. Потом принес две банки к окну и стал ждать. Передо мной, собственно, была не улица, а широкая дорожка, по ту сторону ее на приличном расстоянии друг от друга стояли домики, особнячки вроде моего. Как и вчера, так и сегодня, я не видел ни одного гелла, пролетающего мимо. Любой гелл помог бы мне, доставил бы записку папе. Тут же я опять поймал себя на том, что, видно, я не в форме: если рассчитывать на пролетающего гелла, надо все время стоять на банках: чушь собачья! И почти не веря в возможность их появления, я просто стоял у окна. И вдруг я увидел на той стороне девочку, она медленно шла по дальней от меня стороне широкой дорожки; я быстро залез на банки с птичкой в руке, чуть подняв ей клюв, строго зафиксировал ее двумя пальцами, коротким, резким и точно направленным движением «послал» ее в форточку. Замерев, я следил, как она пролетела над оградой, медленно и плавно снижаясь, упала на той стороне дорожки, когда девочке до нее оставалось метров пять. Заметила?! Не заметила?! Девочка быстро дошла до птички (пожалуй, все же птицы), взяла ее в руки, но не стала искать глазами, кто ее пустил; прежде всего она почему-то ее развернула, потом подняла голову (глядя прямо на меня!) и вдруг быстро стала пересекать дорожку в мою сторону. Она приближалась ко мне, я разволновался, вдруг проявил чудо акробатики: соскочил с банок, поставил одну на другую и как-то даже взлетел на них, чтобы лицо мое было выше нижнего края фортки. Я глянул вниз, на девочку за решеткой… Чудом я не упал — это была Оли! Рукой я быстро поднял ко рту «плеер» и крикнул:

— Это я. Только тихо, поняла?

— Я вернусь скоро, — тихо, но так, чтобы я расслышал, сказала она, и я расслышал. — Ты жив?! Ты один?

Я кивнул. Тупо. Да не в себе я был!

— Надолго? Один.

— До трех.

Она кивнула и медленно пошла в ту сторону, откуда пришла; уже теряя ее из виду, я разглядел, как она пошла очень быстро. Честное слово, я метался по квартире, как тигр в клетке! Потом заставил себя успокоиться, и стал ждать. Действительно, Оли вернулась быстро. Одна. Я понял — надо поговорить, и показал ей рукой, чтобы она обошла дом. Она так и сделала. Как она перелезла высоченную с острыми пиками ажурную решетку — я не понял. Но Оли перелезла. Теперь она стояла в густющем саду, и вряд ли ее кто-нибудь мог видеть с улицы. Я опять умудрился влезть на обе банки, выглянул в фортку и сказал ей:

— Я заперт напрочь, только форточки.

Она кивнула и достала из брюк — мой лазер! Нет, мне не описать той скорости, с которой я слетел с окна, схватил катушку ниток, отмотал себе запас и бросил катушку в окно. Пока я тащил потом очень аккуратно лазер до форточки на нитке, я все боялся — вдруг оборвется. Обошлось!

— Где они? — спросил я. — Папа, Орик… Пилли.

— Все улетели к квистору. Хотя это он и затеял. Сколько их, политоров?

— Двое. А когда они вернутся? Наши.

— К вечеру, к ночи, наверное.

— Зачем они полетели? К квистору.

— Попросить его повлиять на повстанцев. Игра такая.

— Ясно. Теперь уходи, ладно? Я буду ждать.

— Ладно. Будь умницей.

— Постараюсь, — сказал я твердо. — Спасибо… Оли. Она рассмеялась и сказала:

— Поглядывай в это окно! На всякий случай!

— Те будут в три, — сказал я. — Потом в девять. Черт, какая случайность, что ты здесь шла! Даже страшно!

— Это не полностью случайность, — сказала Оли, — об этом после.

И она исчезла в зелени. Потом мелькнула над решеткой. Мысли мои — разбежались. Скоро мои узнают, где я! Но как им вскрыть дом? Или еще — вдруг мои явятся, а те здесь? Я заметался еще больше, чем когда ждал Оли. Может, мне и не понадобится лазер, но «сработала» Оли точно. Смешно, она принесла лазер, не зная, что у меня есть нитки, что же, она надеялась попасть им в форточку? Хотя, почему бы и нет, если промах не разбил бы это стекло?