Где ты, маленький «Птиль»

— Пилли права, — сказал Орик. — Вряд ли цепь передатчиков по всей Политории тянется от одной к другой. Так выбьем хотя бы участок, «луч»!

— Если машина не действует на политоров, но действует на геллов, надо было, вероятно, изучить на аппаратуре же восприятие их психомышечной конституции и создать маленького механического гелла. Уж место машины или передатчиков вы бы отыскали легко, — сказал я Пилли.

— Все верно, — сказала Пилли. — Но ты и представить себе не можешь, что такое производство сложных устройств на Политории. На этих производствах жесточайший контроль глаз и машин над учеными. А те ученые, ну, как я, которые работают, так сказать, на дому, в своих лабораториях… О, это другая аппаратура, выданная под официальную клятву каждого с подписью. Нас, одиночек, проверяют раз в десять дней. Мы не имеем права хранить никакого инструмента, способного что-либо изготовить, материалы. Это общее и тяжкое положение нас как бы оглупило, отупели мы.

Я слушал Пилли какой-то подавленный, по сути дела это была исповедь, жалоба на невозможность помочь геллам.

— Вон, летит Алург! — вдруг весело крикнула Пилли.

Алург подлетел к нам и опустился на землю с неожиданно веселым и счастливым лицом. Он сразу же обнял папу и положил на секунду голову ему на грудь. По цепочке Орик — а, Тул он слышал, вероятно, и о папиных идеях, и о сигнализаторе.

— Я улыбаюсь сейчас не только потому, что вижу вас, уль Владимир, — сказал Алург, — но и потому еще, что чувства мои очень обострены, и, пока я летел к вам от моро, от Тульпагана, что-то подсказывало мне, что меня ждет какое-то приятное известие. Или я неправ?

— Алург, — сказал папа. — Я думаю, то, что скажет вам уль Орик, вас обрадует. Только не прыгайте в море!

— Что?! — Алург даже побледнел.

— Я нашел один передатчик главной машины, — спокойно сказал Орик. — Целая цепь — в наших руках. Познакомьтесь, Алург, эту девушку зовут Пилли, а та, вдалеке, Оли, моя дочь.

Алурга трясло, но он вежливо поклонился Пилли и сказал:

— Да, Алург, гелл, приветствует вас, вы, я чувствую, хозяйка очага, и здесь пахнет, как на богатейших кухнях Политории, но я не в силах разделить с вами трапезу, я хочу немедленно, понимаете, немедленно лететь к этой зарытой дряни и зубами, и ногтями распотрошить ее.

Пилли погладила его крылья и мягко как-то сказала: — Я не отпущу вас, Алург. Постарайтесь успокоиться. Поешьте. Пища вам не повредит. Место, к тому же, знает только Орик, и сигнализатор поиска у уля Владимира. Успокойтесь!

Я видел, как Алург заскрежетал зубами, но сдержался, вежливо поклонился Пилли и сказал:

— Даже час-полтора мне трудно, очень трудно будет думать, что мои собратья, которые со мной рядом, еще долгое это время не будут испытывать то, что испытываю из геллов один я.

Алург вдруг резко взмыл в воздух и две-три минуты мощно кружил по лагуне над морем. Его черные, обтянутые тонкой материей, потные от жары крылья поблескивали на солнце.

…Благодаря Пилли и сдержанности мужчин обед не выглядел торопливым, но, конечно же, ощущалась особая атмосфера: скорее к передатчику! Может быть, спокойнее других выглядел Алург, потому что сильнее всех рвался к «отростку» этой дикой машины, а потому и упорнее сдерживался.

Орик сказал:

— Наша задача не просто его уничтожить. Ближе к ночи я созвонюсь с квистором. Я сам открою ему место гибели передатчика, вы поймете, почему это правильно, потом. Алург, вы должны подготовить геллов, ушедших с рудника, к тому, что их ожидает.

Алург энергично закивал.

— Найдя место передатчика, — продолжал Орик, — я задумался: как именно его ликвидировать. И понял: как угодно, но только скорее! Скорее потому, что, раз нет связи с рудником, здесь обязательно появятся специалисты квистора, даже если я его не предупрежу, но нам важно, чтобы здесь прежде всего появились специалисты именно по посредникам машины, и чем скорее, тем лучше.

…Вскоре мы взлетели. Все. Кроме бедного Сириуса, который во время обеда отдал предпочтение именно Алургу. Тот Сириуса не боялся, даже не спросил, что это за кольво, просто нежно гладил его по спине и чесал за ушками.

8

Мы летели над лесом не резко, но постепенно удаляясь от моря, и, хотя, по словам Орика, рудник был от моря тоже в нескольких километрах, — в итоге мы его оставили слева, и я его не видел.

— Как выглядит место, где он зарыт? — спросил Алург.

— Это довольно обширная поляна.

— Значит, геллы могут даже присутствовать?

— Да, если вы считаете это правильным.

— Безусловно, — сказал Алург. — Они должны видеть.

Орик связался с лидером отряда повстанцев.

— Привет, — сказал он. — Я лечу вырвать гниющее дерево. Если твои быстроногие ребята хотят это увидеть, пусть через пять минут мчатся ко мне. От тебя — это курс строго на юго-восток, большая поляна. Я жду именно их. Саму причину им не сообщай. Я жду. Примета — три дерева с голубыми кронами.

Я посмотрел на Алурга. Скулы его были напряжены, глаза закрыты.

— Не исключен вариант устройства такой жесткий, — сказала Пилли, — что без лазера не обойтись.

— Вполне возможно, — сказал папа. — Они у нас с собой.