Где ты, рай

Оптимистичный настрой получает дальнейшее развитие, когда через трое суток плавания ранним утром всех заключенных собирают на верхней палубе. Здесь закованные в цепи мужчины вновь встречают женщин. Когда их построили в несколько рядов и провели перекличку, слово берет молодой офицер. "Я капитан Тенч, - говорит он, - и я так же, как все находящиеся на "Шарлотте" морские пехотинцы, матросы и офицеры, заинтересован только в том, чтобы плавание до Нового Южного Уэльса прошло по возможности без трений. От вас зависит, чтобы наши надежды оправдались. Но мы начнем с того, что проявим добрую волю, освободив мужчин от их цепей. Если все пойдет хорошо, будет предоставлена возможность ежедневно совершать прогулки по палубе. Но если будет допущено малейшее нарушение дисциплины, я вынужден буду снова заковать вас в кандалы и держать под верхней палубой" [21].

Слова капитана Тенча вызвали крик радости, который, кажется, никогда не кончится. Некоторые из мужчин носили кандалы и наручники сначала в тюрьмах и затем на тюремных судах более пяти лет, а теперь, когда кузнец и его двое подручных освобождают их от этих оков, им трудно устоять на ногах. Вильям Брайент пытается сделать несколько шагов, но шатается на палубе, что вызывает смех у его друзей. Другие заключенные после снятия цепей чувствуют себя так, словно исчезла сила земного притяжения. Двое мужчин бросаются кузнецу на шею и рыдают от восторга. Джеймс Кокс кричит так, что слышно от кормы до форштевня: "Трижды ура капитану Тенчу, его солдатам и всей команде "Шарлотты"!" Ликующие крики буквально сотрясают корабль, одна из женщин начинает петь "Боже, спаси короля", гимн подхватывают другие женщины и мужчины. Кто выступил запевалой, может быть Змейка Энн? А теперь даже девица Бетти, старая Дороти Хендленд и ее близкая подруга Салли, занимающиеся гаданием для женщин, подхватывают припев. Можно ли действительно поверить, что капитан Тенч растроган? Этот симпатичный человек перекидывается взглядами с капитаном, дородным Томасом Гилбертом, и объявляет, что по случаю этого дня будет роздано по порции рома мужчинам и женщинам. Очередной крик восторга раздается после этого сообщения, так как судовой ром - это не что иное, как разбавленный джин, который раньше заключенные могли нелегально доставать в обмен.

Тенч просит позвать к себе Джеймса Кокса. "Спасибо за провозглашение здравицы, - говорит он. - Сегодняшний день - залог будущих успехов".

"Я сделал лишь то, что сделал бы каждый на моем месте, сэр", отвечает Джеймс Кокс.

"Могу я узнать, к чему вас приговорили. Кокс?"

"К пожизненному заключению, сэр!"

"Я не нашел ваше имя в списках заключенных, - добавляет капитан с улыбкой. - Вы ведь, надеюсь, не тайный пассажир?"

"В таком случае я предпочитаю быть тайным пассажиром на "Шарлотте", чем узником на тюремном корабле "Дюнкерк", сэр".

"Но в чем заключалось твое преступление?"

"Я был гранильщиком алмазов и не смог противостоять искушению, попытался украсть бриллиант. За это был приговорен к смерти, но казнь была заменена пожизненным заключением".

Кажется, Тенч хочет еще что-то сказать, но делает знак головой Джеймсу, показывая, что аудиенция окончена.

После полудня "Шарлотта" приближается к островам Атлантического океана, находящимся во власти католического монарха, и первые летучие рыбы появляются у носа корабля. На следующее утро, когда Мэри и другим женщинам разрешили выйти на палубу, на горизонте показался остров Тенерифе, словно зубчатый вал бурной волны. Над ним возвышается вулкан Тейде - увенчанный снегом конус с резко очерченным снизу венцом облаков.

В Санта-Крус-де-Тенерифе берут на борт продовольствие, и, после того как контур Тейде исчезает за горизонтом, начинает сказываться жара, усиливаясь с каждым днем.

Темно-синие волны, окаймленные белой пеной, приобретающие изумрудно-зеленый оттенок там, где лучи солнца просвечивают сквозь разбивающиеся гребни, ударяют в корму, и корабль начинает раскачиваться, словно толстая рыбачка, которая, переваливаясь с боку на бок, спускается вниз по улицам в портовых кварталах Плимута. Каждый день с рассветом открывается только безбрежный океан; теперь постоянно ощущается дыхание пассата, который ласково надувает паруса. Позади остаются миля за милей, хотя кажется, что Шарлотта" не сходит с места. Влажная жара вызывает зловонный пот, одежда липнет к телу. Внизу, под палубой, лежит грузная Мэри, которой тяжело ходить из-за беременности. Она слышит, как от напряжения потрескивают снасти и рангоуты, когда ветер играет в талях и рифах. Часто ее тошнит, тогда она, пошатываясь, поднимается на палубу и мечется от одного борта к другому, пытаясь ухватиться за что попало. Всюду ее преследует запах внутренних помещений корабля, нижнего трюма, зловонный дух, исходящий от квадратной части люка, непереносимый, отталкивающий запах нищеты, гнили, испражнений и сладковатых рвотных масс.