Читаем Где ты, рай полностью

Джон Батчер отшвыривает его назад с такой силой, что он падает навзничь и по пути ломает одно из весел. Когда он снова на ногах, у него в руке нож. "Я вспорю тебе брюхо, глупый боров", - орет он Батчеру, который пытается от него отстраниться, и в результате лодка сильно наклоняется.

"Что же, теперь нам всем тонуть?" - Джеймс Кокс поднимается во весь рост в раскачивающемся баркасе, и в руке у него топор.

Он кричит Сэму: "Я тебя в последний раз предупреждаю, Сэмюэл Бёрд, и хорошенько выслушай. Если после случившегося ты доставишь нам хотя малейшие неприятности, тебе больше не жить среди нас. Мы тебя зарубим этим топором или вышвырнем за борт". Он обращается к остальным: "Вы согласны со мной в этом?"

"Брось его сейчас же акулам", - высказывается Батчер.

"Нет, мы предоставим ему возможность исправиться, но в последний раз. Ты меня понял, Сэмюэл Бёрд?"

Сэм что-то бормочет, так что никто не может расслышать.

"Он не отвечает, - говорит Джеймс, - так что я с вашего позволения разделаюсь с ним сейчас!"

Тогда Сэм в первый раз кивает головой и обещает, что впредь будет сдерживаться. "Но это все же виноват проклятый альбатрос", - оправдывается он.

"Дай мне нож!"

Он неохотно протягивает нож Джеймсу Коксу.

Нат все еще лежит на дне баркаса и дрожит от холода. Его раздели и завернули в кусок сухого полотна. Вил, Морж (который передал руль Коксу) и Аллен растирают Ната, чтобы немного согреть его. Но это как будто не помогает, с его лица не сходит синева от холода, и его периодически знобит.

"Я кое-что скрывал от вас, - говорит Аллен, - но, может быть, сейчас подошло время открыть тайну".

Он вытаскивает плоскую фляжку из заднего кармана. "Я, собственно, предполагал сохранить это для себя, но, мне кажется, бедный Нат должен выпить несколько глотков".

"Что в ней?"

"Настоящий добрый старый шотландский виски, который я захватил с собой из Англии. Теперь будь послушным мальчиком, Нат, и хлебни побольше Это тебя немного согреет".

Они поддерживают его голову, и Аллен прижимает горлышко фляги к его губам. "Ну давай посмотрим, теплится ли в тебе еще жизнь?"

Он осторожно вливает несколько капель в горло Ната. Вскоре тот немного оживает и сам чуть отхлебывает из фляжки. Тепло возвращается в его организм. Тихим усталым голосом он шепчет: "Разве мы не повернем назад?"

Вил в ужасе произносит: "Повернуть назад! Ты считаешь, что мы должны плыть обратно в Порт-Джексон? Что мы должны снова стать рабами и оказаться во власти палача? Я свободный человек, я вытерпел семилетний срок, а они хотят сослать меня на остров Норфолк, а тебе, Нат, придется пробыть на каторге еще много лет, если мы вернемся, и, прежде чем они закуют тебя в кандалы, тебе надо будет перенести настолько близкое знакомство с девятихвостой кошкой, что ты, может, и не выживешь. Нет, друг, для тебя, для всех нас есть только один путь, и он ведет прочь от залива Ботани, какие бы опасности нас ни подстерегали впереди".

"Но с альбатросом, преследующим нас, мы не переживем плавание?"

"Вздор и чепуха! Когда мы доберемся до Голландской Ост-Индии, мы получим возможность выбраться на корабле в большой мир, а там много прекрасных мест, где мы можем поселиться".

К Нату возвращается немного энергии, и он спрашивает Аллена: "Старик, как ты думаешь, можно мне еще глоток виски?"

Аллен снова достает из кармана фляжку: "Да, но это в самый последний раз, и ты получишь его при условии, что обещаешь больше не прыгать за борт".

На следующее утро альбатрос снова их сопровождает. Морж и Джеймс Кокс строят планы, что надо сделать, поскольку настроение настолько ухудшилось и силы настолько истощены, что очень скоро возникнет необходимость высадки на сушу. Погода меняется: солнце нещадно палит, ветер значительно стих. Осталось не более двух галлонов питьевой воды. С наветренной стороны показывается гористый полуостров. По мнению Моржа, проводившего измерения с квадрантом, это должен быть мыс Хоук.

"Послушайте меня, друзья, - говорит Морж. - Когда мы обогнем эту гору, мы попытаемся выйти на берег в первом же месте, где похоже, что там имеется пресная вода. Вы должны высматривать, где устье реки, и дать знать, если вы увидите признак костра, так как это значит, что поблизости варавара, и тогда нам придется идти дальше вдоль берега".

В полдень маленькое судно обогнуло мыс, за которым показалась длинная полоса белого песчаного пляжа. Постоянно дует свежий ветер и набегает легкий прибой. Все, кроме детей, всматриваются в берег, и после полудня во второй половине дня они замечают тонкие столбики дыма, поднимающиеся вверх в прозрачном воздухе. С наступлением темноты Морж не отдает приказание убрать парус, как он обычно делает. Они допивают всю оставшуюся воду и проводят еще одну тяжелую ночь. Альбатрос постоянно следует за ними.

Темные ночи остались позади, и в небе светит луна; около полуночи Сэм сообщает, что вроде бы показалось устье реки, однако, может быть, это лишь лунный свет отражается на воде.

За рулем Вил. Ему тоже кажется, что с наветренной стороны можно различить место впадения большой реки. Он осторожно будит Шкипера.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука