Читаем Где ты, рай? полностью

«Если мы останемся в открытом море, боюсь, что многим из нас будет плохо этой ночью. — Кокс берет Мортона за руку. — Надо что-нибудь предпринять, Морж, если мы хотим живыми добраться до Тимора».

«Да и именно поэтому мы должны быть благоразумны, — отвечает он, и в его голосе проскальзывают жесткие нотки, когда он продолжает: — Не забывай, что я командую на борту. Мы достигли состояния, когда чертовски необходимо повиноваться, если хотим выжить…»

Сэм вмешивается в разговор: «Не надо ссориться и горячиться. Ты только подведи судно ближе к косе, Шкипер. Я прыгну в воду и поплыву впереди, чтобы проверить, достаточно ли глубоко, чтобы «Надежда» могла стать под защитой косы».

«Поплывешь сквозь прибой?»

«Не болтай так много, Шкипер. Двинем вперед к этой чертовой косе».

В потемках судно проходит мимо внешнего мыса косы. Заметно, что там сильное течение, и то, что светит в темноте, вероятно, фосфоресцирующие организмы на рифе. С другой стороны косы баркас укроется от ветра и волн, и там, возможно, настолько спокойно, что удастся осторожно вытащить судно на берег. Хотя перед полным наступлением темноты они находились далеко от острова, все же удалось различить, что на берегу нет крутых скал.

Кокс, Вил и Морж делают канат, один его конец обвязывают вокруг тела Сэма, а другой конец держит Морж.

«Ну вот, теперь я готов», — говорит Сэм.

Мартин хватает его руку: «Разумеется, если все пойдет хорошо, говорит он, — то ты покажешь путь к укрытию. Но если все же что-нибудь случится, дай адрес, кому я должен сообщить».

Несколько ожесточенно Сэм говорит, стоя наполовину в воде: «У меня во всем мире нет никаких знакомых и друзей».

Старый Аллен кричит ему слабым голосом, исходящим как будто издалека: «У тебя десять друзей, друг, на судне, которое зовется «Надеждой». А это совсем немало».

Сэм соскальзывает в теплую воду и плывет, с силой выбрасывая вперед руки, через прибой. Есть ли под ним скалы? На мгновение он останавливается, чтобы пощупать ногами дно. Одна водяная громада за другой перекатываются через него, но он не замечает под собой никакого дна. Тогда он в считанные мгновения пересекает полосу прибоя. Теперь веревки не хватает, и он сильно дергает ее три раза, так как это оговоренный заранее сигнал находящимся на борту, означающий, что они вполне могут вести «Надежду» через прибой к берегу.

Менее чем через пять минут после того, как он прыгнул за борт, судно оказывается у внутренней стороны косы. Теперь Сэм может осторожно плыть впереди судна к самому берегу, тогда как остальные товарищи бьют веслами по воде, чтобы отогнать случайных крокодилов. Их движения расслаблены, поскольку ни у кого из них почти не осталось сил; наконец «ботаники» вытаскивают баркас на берег, который не могут разглядеть в темноте. Они сбрасывают на берег только самое необходимое и погружаются в сон прямо на берегу.

Утром на рассвете оказывается, что они находятся в широкой бухте, из которой открывается вид к югу на три или четыре острова. Берег низкий, во многих местах с зарослями мангров. Им исключительно повезло, что они пришвартовались именно в этом месте. Немного дальше начинается болото, в котором, возможно, водятся крокодилы. Но сейчас они слишком измождены, чтобы проводить рекогносцировку и выяснить, не подстерегают ли их какие-нибудь опасности. Почти всю первую половину дня они лежат как в забытьи; Сэм и Шкипер, единственные, у кого еще осталось немного сил, отправляются на поиск пресной воды. Все остальные подкрепляются копченой свининой. Морж не советует разжигать костер, чтобы не привлекать внимание аборигенов, которые могут быть на этих островах.

Звериная тропа ведет в заросли к пересохшему озеру. Когда они немного отошли от него, Сэм наклоняется вперед и указывает на красную землю. «Посмотри, что я вижу», — говорит он.

Морж кивает головой. Это явные отпечатки человеческих ног в рыхлой земле.

«Поспешим назад и выведем судно на воду», — предлагает Морж.

Они выходят из леса на опушку, поросшую кустарником, и оттуда смотрят в сторону лагеря. Оказывается, судно уже находится на некотором расстоянии от берега, а их товарищи ждут на борту. Примерно полсотни аборигенов направляются к судну со стороны мангрового болота.

Захватив пустую флягу, Сэм и Шкипер бегут через берег и бредут по воде к судну. Вил сидит у руля и люди приготовили весла.

«Подтягивайтесь, друзья, и давайте убираться отсюда», — кричит Вил.

Но они слишком устали, слишком измотаны и просто не имеют сил, чтобы орудовать веслами. Морж оказывается рядом с Вилом, который достает ружье. Он велит Сэму быстро поднять парус. «Поднимайтесь на борт с веслами, приказывает он и бросает Вильяму: — у нас только один патрон, так что погоди стрелять, если нет крайней необходимости».

Ветер сильно надувает парус, и судно подходит ближе к аборигенам, набирая достаточную скорость, чтобы повернуть его к ветру.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука