Где ты теперь?

– А-а. – Она окинула меня скептическим взглядом. А потом улыбнулась, и всю комнату залило светом, так что мне даже захотелось опустить стекло.

– Хелле, – сказала она, протягивая мне руку. Я взял ее руку и легонько потряс, сделав вид, что понятия не имел, как ее зовут. Мне приятно было держать ее за руку.

– Красивое имя.

– У тебя тоже, – сказала она, показывая мне на грудь. – «Олдрин».

– А ты кем будешь? – спросил я, указав на ее сумку.

Она посмотрела на мою руку:

– А ведь это же хоккейные перчатки, да?

– В космосе бывает прохладно.

Она снова засмеялась, и я подумал, что все не так уж и плохо.

– Я буду Жанной Д’Арк, – сказала она, вынимая из сумки доспехи. – Это мама предложила, а то я и не знала, что придумать. Но наверняка неплохо будет.

– Ну, конечно.

Она начала расстегивать рубашку, и мне стало жарко. Она опять взглянула на меня:

– Я… Э-э… Ты иди. Мне надо переодеться.

– А, ага. Да пребудет с тобой Господь!

– Чего?

– Жанна Д’Арк считала, что она действует по веленью Бога. Она руководила французами в основной битве, которая определила ход Столетней войны. А потом ее сожгли на костре. Она сделала ошибку.

– А-а.

Я переминался с ноги на ногу:

– Ну, ладно… Я пойду. Пока.

– Пока. Увидимся.

Я вышел из раздевалки и отправился по лестнице в космос.

Это был мой первый настоящий праздник. Таким он и остался в моих воспоминаниях. Начальная школа – праздники в классе. Средняя школа – праздники дома в одиночестве, когда все остальные уезжали на ночь к морю, где были поцелуи и грубые обжимания под пиво, и кусты, за которыми спускали лучшие брюки, и пьяные девушки. Я оставался дома, потому что мне так хотелось, и про меня никто не спрашивал. Но на этот раз это не подростковый день рожденья. Это бал. И его я запомнил.

Я прошагал в спортивный зал, украшенный по случаю бала воздушными шариками. Позже здесь должен был состояться концерт, поэтому на сцену поставили ударную установку, гитары и синтезаторы. В другом конце зала расхаживал диджей, норвежский Пэт Шарп, одетый принцем Валиантом, там же стоял стол, а на нем – чашки и стаканы с пуншем. А в центральной части зал словно колыхался от танцующих учеников. Я опустил стекло и взял курс на стол с пуншем. Магниты цокали о пол, но никто, ясное дело, не обращал на это никакого внимания. Я взял стакан пунша, неловко зажав его хоккейной перчаткой, и отхлебнул глоток. Привкус лета, Гавайских островов, будто на дворе и не декабрь вовсе. Я повернулся лицом к танцующим. Magnificent. Magnificent desolation.

А потом кто-то хлопнул меня по спине. Я повернулся. Это был Йорн, одетый Люком Скайуокером, причем получилось довольно похоже.

– Luke, – произнес я, копируя низкий голос Дарта Уэйдера, – I am your father, Luke.[14]

– Xa-xa. Hello, spaceboy,[15] – Йорн был и правда в ударе, – ты не видал Роара?

– По-моему, нет. А он кто?

– А как по-твоему? Он, ясное дело, Соло.

– Ну, естественно. Я тут уже видел одного Оби-ван Кеноби, – сказал я, – и принцессу Лею. Вроде бы.

– Ничего себе, Лею. Вот уж есть на что посмотреть!

– А Лея и Люк разве не брат с сестрой?

– Ну да, но, черт, это все не настолько серьезно. И кто она? То есть кто в костюме Леи?

– По-моему, она из класса «С». Не уверен.

Йорн посмотрел на пластиковый стаканчик у меня в руках. Пунш.

– Ты уже был внизу?

– Внизу?

– Пошли.

Мы с Люком вышли наружу, обогнули школу и опять спустились внутрь, в тепло, в школьный театр. Там сидело человек десять – двенадцать, мальчики и девочки, а на столе стоял спирт. Я быстро огляделся, пытаясь отыскать Хелле, я ведь так и не видел ее в спортивном зале, но нет, здесь ее тоже не было.

Йорн усадил меня за стол и, указав на меня, сказал:

– Это Матиас.

Только некоторые кивнули мне, в основном там были актеры, оформители, реквизиторы и все остальные, кто занимался театром. Мне в стакан налили спирта, а из туалета вышел Роар. Хан Соло.

– Хан! – выкрикнул Люк, а Хан подошел ко мне поздороваться и присел рядом.

– А где же Чубакка? – бросил в нашу сторону высокий парень, одетый Конаном.

– На псарне, – ответил Йорн.

– А-а. Ну а ты? – продолжал тот, кивнув на меня. – Где Армстронг?

Мне неохота было отвечать.

– Армстронг присматривает за Чубаккой, – сказал Йорн.

– Прикольно. Жутко прикольно. А ты прикольный чувак, Йорн.