Где вера и любовь не продаются. Мемуары генерала Беляева

Аналогичные переживания происходят и в девушке, немного ранее. В наши времена абсолютная чистота, возвышенное представление о любви, унаследованное от родителей, вера, строгий семейный режим вынуждали некоторых жестоко страдать, уходить в монастырь, даже кончать жизнь самоубийством. Или же, под влиянием опытной матери, девушка шла на компромисс, отдавая свои драгоценнейшие чувства случайно подвернувшемуся человеку, которого прикосновение заставляло ее содрогаться от отвращения и покидать мечту о своем волшебном принце, который клялся любить ее до гроба и с которым она была бы так счастлива… На помощь приходит Пушкин, которого всеобъемлющий гений находил поэзию во всех мелочах жизни, но колоссальная популярность которого, быть может, основана именно на том, что он писал для масс, и если изображал также и героев, то они скорее являлись декоративными фигурами, но не образами, неотразимо влекущими за собою. Его Татьяна, милая, славная деревенская девушка, заслужила ореол героини лишь одной только фразой: «Но я другому отдана и буду век ему верна…» Но исполнила ли она эту клятву до конца?

Ведь самая лучшая девушка, не испытавшая счастья полной взаимной любви, если первое время и находит себе какой-то «Ersatz»[88] в новизне положения, подходя к роковому для женщины возрасту в 32–34 года, уже не находит себе места.

Если она не встретит любовника, который заменит ей хотя отчасти ее будничного мужа, если не утонет «в развлечениях», то совершенно неожиданно бросится на шею любому хорошо сложенному парню, пока не убедится, что то, что она нашла в нем, так же похоже на любовь, как обезьяна на человека.

Зачем же все это? Разве государству, которое искусственно разводит у себя облагороженные породы животных, невозможно уделить немного внимания на сохранение крови своих граждан, не ожидая, пока все лучшее в мире измельчает и покроется плесенью и жизнь превратит всех нас в двуногих скотов? На закате дней только среди простых людей я видел неиспорченных юношей, которые стрелялись из-за неотвеченной любви, видел девушек, которые честно смотрели в глаза и говорили:

– Не бойтесь, начерно я не пойду замуж!

Счастливым браком можно назвать лишь такой, в котором безграничная и безотчетная любовь, и пламенная страсть сливаются в одну божественную гармонию. С этим счастьем уже ничто не может сравниться на земле. Такая любовь перерождает обоих, наполняет их души небесной радостью, заставляет их забывать все тягости жизни… Чувствовать себя любимым тем самым существом, которое вы любите как свою душу, – что может быть выше этого? Если вы нашли такую любовь, о-о-о! Не щадите для нее ничего! Все остальное – прах в сравнении с неземной радостью обладания. А разве легко встретить подобное чувство на земле?

Какое право имеет человек или даже государство становиться между теми, кому Провидение ниспослало этот драгоценный талисман, залог бессмертия и небесной любви? Какое оправдание тем, кто ставит препятствия между любящими, стремящимися соединиться между собой навеки?

И если этот исключительный случай упущен, что ожидает каждого из них? Их ожидает полное разочарование. В их голове проносится мысль: «Нет в мире ничего, кроме материального блага. Все эти святые чувствования – увлечение, страсть, похоть, не более…» Нет, нет и нет! Не обманывайтесь. Всеми силами души я протестую против этого!.. Если вы не нашли этого клада, если вы прошли мимо него – виноваты прежде всего вы сами. Виноваты без прощения все те, кто вдохнул в вашу душу яд сомнения и цинизма… Эта небесная любовь, это соединение двух существ во единое тело, во единую душу существует, и сто крат счастлив тот, кто сознает это и прямой стезей идет к этой заветной цели. Это Царствие Божие на земле, это райское блаженство. Нет лучшей доли во всем нашем земном существовании, и только смерть прерывает его… впрочем, ненадолго! Папа часто останавливался у нас. Маруся ухаживала за ним от чистого сердца, вспоминая своих стариков. Он иначе не называл ее, как «моя милая доченька». Ему нравилось все в нашем простеньком хозяйстве, а нам его приезд вносил радостное оживление.

– Мне нигде так не уютно, – говорил он, лаская Марусю. – У вас я забываю все на свете… У вас так хорошо!

Мало-помалу мы побывали у всех братьев. Ближе всех сошлись мы с Мишей и Махочкой. Офицеры иногда заходили к нам, но редко: у каждого было свое счастье. Ранней весною моя батарея опять ходила в Кронштадт. Это дало нам возможность погостить две недели у папы на Пасху. У папы было 20 комнат, прелестный сад, и иногда мы выходили в море на его яхте, купленной у лорда Абердина за 5000 фунтов (он заплатил за нее 80 000).

Не могу не упомянуть здесь одного трогательного эпизода. Через несколько дней после свадьбы мне сообщили, что одна дальняя родственница, Ольга Андреевна Эллиот, была бы очень рада познакомиться с моей женой.