Где воскресают бабочки

– Я ничего не помню, – воет Регина. – Очнулась около часа назад. Вся в крови. Ноги не держали, а в голове сплошной туман. Элина, я не знаю, что делать… Я – не дура. Все улики указывают на меня, если я вызову полицию, то…

Регина замолкает и прикрывает глаза тыльной стороной ладони. На ее руке огромный кровоподтёк от укуса зубов.

– Я знаю, мы давно не общались, но мне больше некому позвонить, – шепчет Регина. – Господи, он мертв… – и она снова сжимается в комок. На экране видна прядь запутанных волос поверх дрожащего плеча.

– Так, подожди, – Элина глубоко вздыхает, – мне надо подумать.

Она встречается взглядом с побледневшей Маргаритой. Прямо рок какой-то. В кои-то веки подруга приехала погостить, и именно сегодня произошло то, что произошло. Верно говорят, понедельник день тяжелый.

Элина вновь переводит глаза на напряженное лицо Регины. По шее бежит холодное дыхание смерти. Господи, что она от нее ждет? Чтобы Элина воскресила ее мужа?

– Регина, послушай меня. Я понимаю, ты сейчас в ужасе, но ты должна вызвать полицию. Если полиция сочтет тебя подозреваемой, мы вытащим тебя, обещаю. У Марго отец – судья Конституционного суда. Есть первоклассный адвокат…

Маргарита часто кивает, хотя ее и не видно на камеру.

– Ты веришь, что это не я? – всхлипывает Регина и прикусывает нижнюю губу.

Элина медлит с ответом, но всего лишь на доли секунды:

– Конечно, верю. Я ведь знаю тебя. Ты – самый солнечный человек на земле, – она криво улыбается, но Регина даже не пытается приподнять уголки губ.

– А я вот себе не верю, – наконец, шепчет она.

Внезапно ее взгляд мечется куда-то вверх, и зрачки расширяются от страха.

– О, нет! Здесь кто-то есть, – вскрикивает она, и связь обрывается.

– Регина! – запоздало кричит Элина. Тыкает пальцами в сенсорный экран, пытаясь дозвониться до нее, но короткие гудки и электронный голос возвещают, что абонент недоступен.

На них опускается свинцовая тишина и буквально вдавливает в пол. Элина вновь и вновь набирает телефон Регины. Безрезультатно. От бессилия хочется орать, но шок не позволяет проронить ни звука. Они с Марго лишь молча переглядываются, а стрелки на часах замирают друг против друга: большая на цифре двенадцать, маленькая – на шесть.

***

Три дня назад…

Элина с тяжелым вздохом оборачивается к директрисе. По столовой разносится аромат булочек, возле витрины галдят школьники от мала до велика.

– Пройдем со мной, пожалуйста, – вежливо просит Александра Владимировна и натягивает на груди вишневый пиджак.

Элина смотрит на граненный стакан с чаем и с тоской ставит его на стол возле первоклассника. Тот вздрагивает и испуганно глядит на нее сквозь толстые линзы очков.

С одной стороны, она рада выйти из шумной столовой, с другой – предстоящий разговор с директрисой утруждает.

В ее кабинете пахнет мятой, а одна из полочек в шкафу заставлена чаем и коробками с печеньем. Чтобы поддерживать грузную форму, Александре Владимировне требуется постоянная подпитка.

– Присаживайся, – она кивает на кресло в цветной горошек, а сама плавно опускается на свое место, сложив руки на рабочем столе.

Элина со скрытой насмешкой оглядывает полноватое лицо директрисы, не лишенное женственности. Полные губы и большие голубые глаза, которые буквально заглядывают в душу.

– Я знаю, о чем вы снова будете говорить, – опережает ее Элина. – Вы, наверное, единственный начальник, который уговаривает сотрудника уволиться.

– Элина – ты прекрасный детский психолог, и меньше всего на свете я хочу потерять такого ценного сотрудника, – мягко замечает Александра Владимировна. – Но у меня дочка твоего возраста. Она уехала в Москву, потому что в Великогорске ей ничего не светит. И сейчас работает в успешной фирме, строит карьеру…

– Москва, – презрительно перебивает Элина и устремляет взгляд в окно за спину директрисы. Погода пасмурная, депрессивная, и тонкие ветви березы шатаются на ветру, а ведь совсем недавно на них лежал снег.

При упоминании о Москве сердце болезненно сжимается, хотя прошло пять лет. Пять чертовых лет.

– Элина, ты экстерном получила высшее образование, уже больше года работаешь в нашей школе. Такая красивая, молодая. Умная! Тебя устраивает зарплата в пятнадцать тысяч рублей? А муж? У тебя есть молодой человек? У нас в городе непьющих, работящих парней – один на пять девушек, – и она растопыривает пальцы. – А про умных я вообще молчу.

– Александра Владимировна, – Элина с натяжкой улыбается и встает с кресла, – меня устраивает моя жизнь, и не волнуйтесь, умирать старой девой я не собираюсь. В конце концов, – она подходит к двери и берется за потертую ручку, – в Москве достаточно специалистов, чтобы работать в школе, а кто поможет нашим детям? У некоторых школьников неблагополучные семьи, и психика уже на грани. Если упустить переломный момент, их уже не спасешь. Пока это в моих силах, я хочу помочь хоть нескольким из них.