Где же ты, Орфей? (СИ)

Ио старалась говорить цинично, словно бы все это ничего для нее не значило, но я видела, что у нее доброе сердце. Ио смотрела на меня, ожидая, что я попрошу помощи. И она была к этому готова.

Я хорошо понимала добрые намерения людей, это было, наверное, самым примечательным во мне. Хотя Орфей и говорил, что я вижу окружающих несколько однобоко. Я достала листовку и раскрыла ее перед Ио. Без сомнения, она узнала ее и задумчиво кивнула.

— Ясон, — сказала я. — Вот этот вот человек.

— Ага, его так зовут.

— Мне он нужен, — закончила я.

Мы некоторое время молчали. Ио смотрела на меня, ожидая чего-то. Я сказала:

— Тебе, наверное, сложно будет помочь мне. Ты не за этим пришла. Но я очень прошу тебя. Я бы с радостью показала тебе Орфея, ведь тогда бы ты непременно согласилась. Он странный, но очень благородный и смелый. Любит математику, море и джем. Я даже ем за него джем по утрам. Он, наверное, по нему скучает. У Орфея столько идей и стремлений. И он очень справедливый. А еще любит детей, и всегда хочет помочь им, если они попали в беду. Еще Орфей любит такие красивые сады, знаешь, как будто викторианские иллюстрации. И сами иллюстрации любит. Он никогда не врет. Орфей вообще самый честный человек, которого я знаю. Еще он любит ритуалы и ровные числа. Думаю, у него даже есть обсессивно-компульсивное расстройство. Это очень математическая болезнь. Еще Орфей хотел всех нас спасти. Он светлый и чистый человек, рыцарь с линейкой, и он, как и все другие, достоин прожить свою жизнь. Когда он ел вишни, было похоже, что у него на губах кровь. Он так оберегал меня от всего, а теперь ему хочу помочь я. Мы были всем друг для друга, родители оставили нас в приюте у Нетронутого моря, когда мы были совсем малышами. Во время грозы Орфей всегда рисовал зайчиков. Он сочинил такую привязчивую песенку с помощью математики. Мы никогда не расставались.

Я одновременно понятия не имела, что говорю, словно бы мой язык двигался сам по себе, и в то же время точно знала, что Ио важно это услышать.

Я говорила еще долго. Когда я закончила, кажется, не осталось ни единой черточки Орфея, которую я бы не описала, пусть запутанно и быстро.

Ио взяла листовку и покрутила ее в руках, словно видела в первый раз. Она вздохнула:

— Значит, твой брат — лучший парень на земле?

— Он уже мужчина.

— Так лучший или нет?

Я кивнула. Хотя несправедливо было бы считать, что кто-то другой хуже, но Орфей был моим братом, а значит — всем для меня.

— И ты немного чокнулась, когда его не стало?

— Чокнулась?

— Ну, знаешь, странно говоришь, странно ходишь.

— Так некоторые считают.

Наконец, Ио неожиданно аккуратно сложила листовку и положила ее в мой карман.

— Я тебе помогу.

— Правда?

— Нет, я пошутила, а теперь проваливай.

Я встала, но Ио дернула меня за рукав платья и усадила рядом с собой.

— Только слушай, — сказала она. — Ясон ведь не лжет. То, что твой брат внутри твари — невероятно важно. Это удача.

Для меня это было величайшим горем. Я не знала, что ответить, поэтому сказала:

— Я так об этом не думала.

— Конечно, не думала. Потому что ты не знала Ясона.

Глаза у Ио загорелись. Я поняла, как сильно Ио его обожает. Огонь в ее глазах показался мне чуточку страшным.

Но только чуточку.

Казалось, Ио смотрела не на меня, а на этого Ясона, с восхищением и любовью, на которые способны только верующие. Я еще раз уверилась, что Ясон не может быть обычным человеком. Ио, которая казалась мне обаятельной разгильдяйкой, вдруг стала истовой фанатичкой, с глазами, в которых было больше золота и огня, чем в ее прекрасных волосах.

Я сказала:

— То есть, ты покажешь его мне?

— Сначала расскажу немного о нем.

Лицо у Ио было такое, словно она говорила о мифе, а не о человеке. Некто, уже не совсем существующий в реальности, присутствовал здесь сейчас. Мне казалось, стоит обернуться, и я увижу Ясона — как призрака или голограмму.

— Он нашел меня, когда я была совсем одна. Он — первое, что я помню о жизни. Ясон научил меня всему, что я знаю. Но главное с ним ничего не страшно. У него есть все ответы.

— Все? — переспросила я, наверное, в моем голосе сверкнуло, как осколок стекла, недоверие, потому что Ио скривилась, словно порезалась.

— Все, интересные мне, — сказала она. — Понятия не имею, что спрашиваешь ты, подруга.

— Я бы спросила, может ли он помочь моему брату?

Ио засмеялась, и в голос ее ворвалось безумие, рыжее, как ее кудри. Тогда мне подумалось: надо же, ведь я ничего не знала о ней до этого момента, а теперь знаю будто бы все.

Ио сказала:

— Надо ставить вопрос по-иному. Может ли твой брат помочь нам? Каждый, кто внутри — это возможность.

— Так думает Ясон?

— Он так учит. Однажды Ясон сам был в Зоосаду. Он много наблюдал за этими существами. Он знает, что говорит.