Где зима тебя настигнет (ЛП)

– Огонь, – прошептала она. – Я видела себя в белой мантии, стоящую в огне. И ты тоже был там.

– Я тоже видел тебя в огне, – объяснил он. – Ты сошла ко мне с погребального костра. Ты...

Мотнув головой, Трэз посмотрел на ангела. Потом все посмотрели на ангела.

Словно дождавшись всеобщего внимания, божественное сияние озарило небесного посланника, масштабный целительный свет своей теплотой накрыл их всех. А потом ангел начал смеяться.

– Охренеть, сработало! – воскликнул он, хлопнув сперва в ладоши, а потом по своим бедрам. – Это мое первое чудо, и я провернул все по вышке! Все чтоб дали мне пятюню! – Он хлопал ладонью по воздуху над своей головой. – Ну, я изначально не был уверен, что получится. После смерти Селены я доставил ее душу одной милой семье в Мичигане. Оставил на крыльце в люльке... ну кто откажется от ребенка в люльке, на крыльце и в Рождество! – Он изобразил восхищение, словно перед произведением искусства. – А потом, после некоторых сложностей... ведь, алло, даже в моем мире должно быть подобие баланса... все сработало на ура! Идеально. Ну серьезно... я сам себя обскакал.

Подойдя к Трэзу, он выставил ладонь, и Трэз медленно поднял свою. Ангел хлопнул по ней, а потом проделал то же самое, но аккуратно – с Тэрэзой.

– Дай пять, – прошептал он ей.

Затем он отступил.

– А сейчас мне пора, «Один дома» сам себя не посмотрит. Марафон на восемь часов, но если пропустить сцену с пиццей в самом начале, то не поймешь мотивацию Кевина. К тому же, алло, Фуллер напрудил в кровати, ежу понятно, почему Кевин ушел на чердак...

Ангел застыл при виде ошалелых лиц.

– Ребят, вы следите за мыслью? – Не получив слаженного ответа, он шыкнул на всех. – Ничего, вы в восторге от моего величия. Все понимаю. Привык к этому. Так вот, вы между собой перетрете, но с ней все будет хорошо, и с ним тоже, и вообще, мать вашу, с Рождеством всех! Зовите меня Лэсси–Клаус! – отвернувшись, он сделал вид, словно собирался пройти сквозь стену и скрыться с глаз, но потом повернулся и поднял палец вверх. – И даааа, еще кое–что. Боюсь, об этих закулисных откровениях нам всем придется забыть, ничего же? По правилам я должен убирать за собой, поэтому технически вы не должны знать подробности. Вы были так благодарны и не могли сдержать себя, и кстати... Если ощутите непреодолимое желание положить мне под елку что–нибудь крутое и дорогое? Не сопротивляйтесь. Я люблю животные принты, розовый цвет... длина штанов у меня 44, а про футболки забудьте, все равно их не ношу.

Внезапно он стал серьезным и посмотрел на Трэза с Тэрэзой. Потом мечтательно улыбнулся:

– Настоящая любовь – моя слабость, что скажешь. Жаль, я не могу всем помочь таким образом.

Подмигнув, он победно испари...

Эпилог

Канун Нового Года. Две недели спустя.

На втором этаже небольшого кейп–кода Тэрэза вышла из душевой кабинки... и застыла на месте. На раковине возле зубной пасты стоял небольшой подарок в упаковке. Совсем маленький... и, значит, там ювелирка.

Она сразу же посмотрела в сторону открытой двери.

– Я думала, мы договорились, – громко сказала она. – Никаких подарков!

Не получив ответ, Тэрэза, закатив глаза, улыбнулась. Завернувшись в полотенце, взяла небольшую коробочку. На ней была этикетка «открой меня немедленно».

Смеясь, она прижала подарок к сердцу. Сделала глубокий вдох. В очередной раз поблагодарила судьбу.

После пожара в пансионе благодаря крови Трэза и качественной медицинской помощи от Браства, она поправилась за неделю. Даже с учетом усиленной регенерации вампиров и полноценного кормления от ее мужчины такой результат не ожидал никто, учитывая серьезный характер ее ран.

По всему ее телу. И выздоровление проходило ценой сильной боли.

Она бы навсегда осталась калекой, если бы не способности вампиров исцеляться без шрамов, если только в рану не попала соль.

Так что, да, это были самые долгие семь дней в ее жизни, и она все еще посещает физиотерапию, но все могло быть хуже. Слава Богу.

И Трэз, ее отец и брат... и мамэн, пусть и мысленно, со своей больничной койки... они все были рядом. Точнее, Розэн и Гарет мотались между двумя клиниками, их возил Фритц, Дворецкий Года, как она называла его. И они с мамэн часто общались по «Фейстайм».

После чего она приехала в этот чудесный дом.

К своему супругу.

Смотря на коробочку, Тэрэза благодарила судьбу.

Что–то произошло во время пожара, что–то внутри нее изменилось... и ее новое восприятие мира произошло не по причине переоценки ценностей. Нет, это было нечто более глубокое. Он чувствовала в себе некую вторую половину, что–то, что всегда было с ней, и сейчас вышло на поверхность. Не отдельная личность, нет. Скорее... одна из граней ее личности, которая делала ярче краски, которые она видела, окружающих людей... особенно Трэза.

Она просто... была в мире с ним. Словно получила некий ответ. И Трэз чувствовал то же самое.