Где золото роют в горах

Казалось, ей было жаль того веселого времени, когда и она была такой же любопытной девчонкой, которой все надо знать и до всего есть дело. Балчинжав пожал плечами:

— Маруся, зачем знакомство? Зачем здравствуй-прощай?

— Ну, Балчи! Будь добрый, не отказывайся. Она так хорошо со мной обошлась...

Маруся посмотрела на него таким взглядом, что монгол не смог отказаться.

— Ладно, Марусья.

Перед концом акта к садовой скамье подошла Одетта в костюме лебедя и запыхавшаяся, возбужденная девушка, танцевавшая падекатр. Все встали, и Маруся сказала:

— Вот мои кавалеры, девочки.

Они познакомились. Одетту звали Светланой, вторую девушку — Еленой. Светлана быстро оглядела парней:

— Вот это — ваш муж, Маруся? Я угадала? — Она кивнула на Семена.

Маруся засмеялась радостно и польщенно:

— Видишь, Семен, какой ты у меня ладный. Даже со стороны видно, что ты мой муж.

Елена, уперев руки в бока, веселыми глазами рассматривала Балчинжава:

— Вы — иностранец, да? Из Монголии, да? Монголия наш ближайший друг, так сказать.

Балчи, не улыбаясь в ответ, неприветливо рассматривал ярко блестевшие драгоценности придворной дамы. Елена была во всем артистическом великолепии — средневековом шуршащем туалете, изрядно раскрашена, в пудре, с наклеенными ресницами, высокой белокурой прической.

— Друг — плохо? Так думаешь? — резко сказал Балчи.

— Да нет, что вы! Дружба — очень хорошо. Пожалуйста, не обижайтесь! — Она помолчала. — Как вам понравилось в Советском Союзе? — И, вероятно, неожиданно для самой себя, спросила: — А девушки в Монголии лучше наших?

— Фу, Ленка! По́шло! Перестань! — попробовала унять ее Светлана.

— Какая ты, Светка! — Елена нетерпеливо притопнула ногой и упрямо продолжала: — Так как же, Балчи? Какие девушки в Монголии?

— Всякие девушки есть — хорошие, плохие...

— А у вас девушка есть?

— Ленка!

— Молчи. Дай поговорить с человеком!

— Есть! — Балчинжав тоже упрямо сдвинул брови. Она хочет знать, что у него на сердце? Хорошо, пусть знает, он скажет все.

— Есть девушка. Хочешь знать, как зовут? Дулма зовут. Лучше всех.

— Слышишь, Светка? У него есть невеста. Какая она? Красивая? Похожа на меня? Рассказывайте же, наконец!

— Ты — как день, она — как ночь. Темный, темный. Ночью небо видала? Вот такой моя Дулма.

— И звезда во лбу блестит?

Откуда знает белая девушка? Дулма в самом деле любит украшать головку разными безделками...

— Верно! И звезда, — засмеялся Балчинжав.

— Совсем как в сказке! — откликнулась Лена весело и звонко. — Но, между прочим, я не совсем такая блондинка, как вам кажется. — Она сдернула с головы парик и открыла каштановые, по-мальчишески подстриженные кудряшки. — А в третьем акте буду совсем черная, как ваша Дулма. Вот увидите! Светка, пошли переодеваться!

Балерины ушли, упруго и четко ступая сильными ногами, туго обтянутыми розовым трико. Светлана отчитывала Елену, та слушала беспечно, то и дело оглядываясь назад.

Разговор длился две-три минуты, никто не успел и слова вставить в стремительную беседу. Все казались немного озадаченными и растерянными. Семен неодобрительно пробурчал:

— Нахалка какая-то. Ты не обижайся на нее, Балчи!

— Обижаться не надо, зачем? Хороший девушка — смелый. Дулма такой у меня. — Балчи улыбался задумчиво и ласково. — Хороший девушка — даже родина вспомнил.

— А еще артистка! — усмехнулся Гриша, все еще глядя в ту сторону, куда ушли балерины. — Девчонки, как и все. Ничем не отличаются.

— Ты думал, артисты не такие люди, как все? — насмешливо спросила Маруся.

— Ничего я не думал.

— Оно и видно.

— Вторая-то лебедиха серьезная, — заметил Семен. — Таких я уважаю.

— Жену ты должен уважать. И никого больше.

Тут появился Веньяминов.

— Два места в ложе, больше ничего не имею. Кто хочет смотреть спектакль из зала, дети мои?

Решили, что в зал пойдут Маруся и Балчинжав.

— Вы мудры, как тысяча Соломонов, вместе взятых. Правильный выбор — представительница прекрасного пола и дорогой наш гость из далекой Монголии, — похвалил Веньяминов и увел Марусю с Балчинжавом в зрительный зал. На садовой скамейке остались Семен и Гриша.

Начался второй акт. На берегу озера плавно кружилась стайка заколдованных лебедей. Пышные пачки колыхались и вздрагивали на бедрах балерин. Принц в короткой, расшитой золотом куртке упругой походкой ходил среди лебедей, пытаясь узнать любимую Одетту.

Неожиданно Семен зевнул, поспешно прикрыл рот И испуганно глянул на Зою Петровну. Уж ее-то обижать Семену никак не хотелось: такая хорошая, ласковая женщина. Семен стряхнул дрему и стал старательно смотреть на сцену. Но чем усерднее он смотрел, тем сильнее смыкались глаза.

— Гриш, знаешь что? Слазим туда, на верхотурье, а? Посмотрим, как там трудится рабочий класс...

Колосники уже давно привлекали внимание Семена: казалось, что именно там свершались все закулисные тайны, там сосредоточилось все самое интересное, вся новая техника, какая только могла быть в этом новеньком, с иголочки театре. Но техника не соблазнила Гришу.

— Неохота, — сказал он, и Семен отправился один в театральное поднебесье.