ГДР. Миролюбивое государство, читающая страна, спортивная нация?

В середине 1970-х годов в связи с возникшими трудностями в сбыте изделий станкостроительной промышленности стало очевидно, что нельзя далее сдерживать развитие производства электронных элементов управления. Отставание по производству аналоговых интегральных схем оценивалось в 4–9 лет, микропроцессоров – в 6–8 лет, а по некоторым специальным изделиям даже в девять лет. Было необходимо исправлять положение. На «пленуме по микроэлектронике» ЦК СЕПГ в июне 1977 г. были определены задачи развития. При этом речь шла не о концепции автаркии, а о попытке установить контакты с зарубежными производителями. Однако быстро выяснилось, что легальный импорт технологий невозможен по причине эмбарго. Кооперация в рамках СЭВ также не решала вопроса, поскольку военно-промышленный комплекс Советского Союза отказывался от сотрудничества в области микроэлектроники. Таким образом, у ГДР не осталось другого выбора, кроме как сделать то, на что не решился ни один западноевропейский концерн и ни одно западноевропейское государство: создать собственную микроэлектронику, отказавшись от лицензий.

Согласно различным оценкам, с 1981 по 1988 г. в микроэлектронику было инвестировано 20 млрд марок ГДР и 4 млрд валютных марок[66]. Этот объем средств сопоставим со всеми инвестициями, например, во все отрасли легкой промышленности взятые вместе. Три комбината микроэлектроники «Роботрон» в Дрездене, «Карл-Цейс» в Йене и «Микроэлектроника» в Эрфурте по числу занятых входили в пятерку самых крупных предприятий ГДР. Этот факт также подчеркивает, какие огромные ресурсы были направлены на то, чтобы практически с нуля создать новую отрасль промышленности[67].

Развитие микроэлектроники в ГДР в значительной степени происходило за счет нелегального трансфера технологий, организованного министерством государственной безопасности (МГБ) и управлением коммерческой координации (структурное подразделение в министерстве внешней и внутригерманской торговли. – Перев.)[68].

Только благодаря импорту сотен 16 и 32-битовых счетных машин была создана база для развития компьютерного производства на комбинате «Роботрон». Как бы ни был успешен промышленный шпионаж, он одновременно высвечивал зависимость ГДР от трансфера технологий с Запада. С помощью шпионажа удалось смягчить негативные последствия эмбарго, но не удалось создать условия, равноценные тем, которые существуют при нормальном трансфере технологий. Развивая микроэлектронику, ГДР просто переоценила свои возможности[69]. Эта задача для маленькой страны была неподъемной. Почему, тем не менее, было решено двигаться этим путем? Гюнтер Миттаг, секретарь ЦК СЕПГ по экономическим вопросам, назвал создание микроэлектроники вопросом выживания экономики ГДР. Его аргументы имели веские основания: начиная с 1980-х годов, резко сократилась доходность станкостроительной промышленности, когда-то столь успешной на мировом рынке.

Главной причиной неудачи ГДР при создании компьютерной промышленности, с самого начала интернациональной по своему характеру, в конечном счете была глобализация. Самостоятельное развитие таких технологий в одной отдельно взятой стране невозможно. Ни одна экономика мира, за исключением США, не в состоянии мобилизовать ресурсы, необходимые для создания самостоятельной и конкурентоспособной микроэлектроники. Проводя промышленную политику, ориентированную на внутренний рынок, ГДР не имела шансов занять свое место в рамках мировой экономики в условиях ее усиливающейся глобализации. Объемы производства были слишком малы, чтобы обеспечить его рентабельность.

Микропроцессоры для станкостроения

1960–1970-е годы были для станкостроения ГДР «золотым временем». Под товарной маркой WMW более 70 % изготовленных в объединении народных предприятий станкостроительной и инструментальной промышленности уходило на экспорт. Спрос был так велик, что за счет собственного производства не представлялось возможным удовлетворить внутренние потребности.