Геббельс. Портрет на фоне дневника.

Уже создан штаб по незамедлительной экономической эксплуатации захваченных советских территорий по мере продвижения немецких войск. Уже планируется: многим миллионам советских людей предназначено умереть, чтобы враг – фашистская армия – была сыта.

«БОЛЬШЕВИЗМ РАСПАДЕТСЯ КАК КАРТОЧНЫЙ ДОМИК»

В записи 1 мая Геббельс сообщает новости с восточной границы со слов Коха: «Там уже начинает пованивать. Но когда дело начнется, это будет несравненный победный марш. Большевизм распадется как карточный домик. И наверное, нигде наших солдат не принимали так радостно, как встретят там».

4 мая 1941. Первого мая в России был военный парад с пылкими речами и громогласными восхвалениями великого Сталина. Однако внимательное ухо без труда различит в этом страх перед надвигающимися событиями.

7 мая 1941. Сталин и его люди совершенно бездействуют. Замерли, словно кролик перед удавом.

8 мая 1941. Вчера Молотов вышел в отставку (с поста председателя Совнаркома), но остается министром иностранных дел. Его место занял Сталин. Насчет закулисных причин никакой ясности пока нет.

9 мая 1941. ТАСС опровергает в самой резкой форме, будто Россия концентрирует войска на западной границе. Итак, Сталин явно боится. Какая разница с опровержениями ТАСС несколько месяцев назад, когда нас, намеком или явно, задевали! Вот так меняются времена, когда уже наготове грозные дула пушек.

11 мая 1941. Москва уже не признает суверенитет оккупированных стран. Теперь она уже не признает Югославию, с которой две недели назад подписала пакт о ненападении. Невроз, порожденный страхом!

Россия уже не в дымке былой загадочности – в презрении. Все время подчеркивается испытываемый Сталиным страх и бездействие в дни приближающегося нападения на страну.

13 мая 1941. Вчера: Сталин снова действует к нашему удовольствию. Дает наивные и по-мужицки лукавые коммюнике и т. п. Слишком поздно!

Весть о внезапном вылете Гесса на самолете в Англию и исчезновении его дошла до Геббельса с некоторой задержкой. Англичане первые дни промолчали, не оправившись от шока при неожиданном появлении приземлившегося на парашюте в Шотландии нацистского босса – заместителя Гитлера по партии. И хотя Геббельс, особенно после того, как продал дневник, заготавливает для истории немало лицемерных и лживых суждении, на этот раз, похоже, в самом деле искренне обескуражен. «Ужасное сообщение: Гесс вылетел на самолете вопреки приказу фюрера» (13.5.1941). В готовящемся коммюнике фюрера будет сказано, что Гессом овладели бредовые идеи – иллюзии об установлении мира. «Какое зрелище для мира: второй человек после фюрера – сумасшедший. Ужасно, немыслимо. Стиснем зубы. Прежде всего нужно внести ясность в эту загадочную историю… Гесс носился с идеей мира».

Как стало наконец известно, бросивший самолет приземлившийся Гесс с вывихнутой ногой был подобран крестьянами и арестован отрядом самообороны. «Трагикомедия. Хоть плачь, хоть смейся…» – пишет Геббельс, прочитавший письмо, которое Гесс оставил фюреру. Он-де объяснит Англии ее безнадежное положение и с помощью своего знакомого, лорда Гамильтона, подорвет правление Черчилля и заключит мир, при котором Лондон сможет сохранить лицо. «Он совсем не подумал, что Черчилль тут же его арестует. Идиотство. И такой глупец был вторым человеком после фюрера. Подумать только. Его письмо к тому же пропитано неперебродившим оккультизмом… Он еще имел глупость заказать свой гороскоп и прочие глупости. И такие правят Германией» (14.У1941).

В Лондоне, в замке-крепости Тауэр, – в далеком прошлом здесь была одна из королевских резиденций – мне показали здание бывшей крепостной тюрьмы. В последние столетия никаких заключенных здесь больше не было. В этом здании, как и сейчас, находились сторожа замка вместе со своим начальником. Но в 1941 году сюда был помещен злополучный Гесс – последний узник Тауэра.

16 мая 1941. Я начал резкую кампанию против оккультизма, провидцев и т. п. Этих ведунов, любимцев Гесса, мы скоро упрячем за решетку. Гесса теперь и в Америке и в Англии воспринимают как слегка повредившегося… Кто заглянет в глубину человеческой души? Кто разглядит тайны пожираемого честолюбием, но недостаточно взрослого для больших и неожиданных заданий интеллекта?

Удивительно, Геббельс будто сказал о себе, «пожираемом честолюбием» «при недостаточно взрослом» интеллекте.