Геббельс. Портрет на фоне дневника.

В связи с призраком голода в Европе Гитлер говорит ему: «Мы, немцы, будем последними, которым это придется испытать». И он рассчитывает получить продовольствие на Украине.

В разговоре с Геббельсом фюрер подчеркивает, что своими хорошими качествами и добротностью военного снаряжения немецкий солдат намного превосходит солдата противника. «Трудности для нас представляет лишь пространство». Не обошлось в разговоре без упоминания о том, что в ночь 22 июня Наполеон перешел русскую границу. До Геббельса, кажется, это только что дошло.

12 июля 1941. В Лондоне держатся того мнения, что мы уже проиграли восточный поход.

Геббельс чувствителен к наскокам вражеской прессы. Но, зараженный победительностью фюрера, он, хотя и отмечает 15 июля: «Большевики защищаются отчаянно», тут же отмахивается: «Это скорее храбрость тупоумия, чем героизм, и тут прежде всего красные комиссары, которые… играют главную роль в стойкости большевиков». Так или иначе победа видится ему уже совсем вблизи, а он готовится к своему личному триумфу в самой Москве: «Кто бы мог нам предсказать пять лет тому назад, что мы в июле 1941 г. из Москвы будем вести пропаганду!» Вернувшийся из ставки Гитлера д-р Дитрих сообщил Геббельсу, что фюрер считает: «Восточный поход так хорошо удался, что уже может рассматриваться как выигранный. То, что еще остается, это скорее работа чистки и ликвидации».

«огромный пирог»

Вступив вместе с дневником Геббельса в период войны нацистской Германии против Советского Союза, надо, как мне кажется, еще раз вдуматься, какие цели ставили себе нацистские захватчики и какими методами приступили к их осуществлению. Представление об этом дает дневник Геббельса, но еще откровеннее и отчетливее – трофейные документы. Обращусь к ним.

Опьяненный военным успехом первых трех недель Гитлер созывает на совещание 16 июля 1941 года свою команду: Кейтеля, Геринга, Бормана. И со своими сообщниками фюрер изъясняется о задачах войны против Советского Союза языком пахана.

«В основном дело сводится к тому, чтобы освоить огромйый пирог с тем, чтобы мы, во-первых, овладели им, во-вторых, управляли и, в-третьих, эксплуатировали».

При этом будут скрыты истинные намерения и предстанут перед миром в такой мотивировке: «Мы будем подчеркивать, что мы были вынуждены занять район, установить в нем порядок и установить безопасность». И якобы вынуждены проводить те или иные мероприятия в интересах населения, цинично наставляет фюрер. «Таким образом, не должно быть распознано, что дело касается окончательного регулирования. Тем не менее… мы будем применять все необходимые меры – расстрелы, выселения и т. п…. Но нам самим при этом должно быть совершенно ясно, что мы из этих областей никогда уже не уйдем».

«Окончательное регулирование», «окончательное решение» – это оформлялась скрытая бандитская фразеология, означающая кровь, расправу, смерть.

«Русские в настоящее время отдали приказ о партизанской войне в нашем тылу. Эта партизанская война имеет и свои преимущества: она дает нам возможность истреблять все, что восстает против нас».

Оккупируя районы, надо внешне представать в роли защитников права и населения, наставлял дальше Щтлер. «Соответственно этому уже сейчас нужно избрать необходимые формулировки». Тому есть и пример в его высказывании на этом совещании: «Мы подчеркиваем, что мы приносим свободу. – И следующая фраза: – Крым должен быть освобожден от всех чужаков и заселен немцами».[62] Такая вот новая формула свободы по-нацистски.

Фюрер сообщил, какие районы обещаны другим государствам: «Антонеску хочет получить Бессарабию и Одессу с коридором, ведущим на запад – северо-запад… мадьярам, туркам и словакам не было дано никаких определенных обещаний» (Геринг «считает правильным присоединить к Восточной Пруссии различные части Прибалтики»). «Фюрер подчеркивает: вся Прибалтика должна стать областью империи. Точно так же должен стать областью империи Крым с прилегающими районами (область севернее Крыма). Эти прилегающие области должны быть как можно обширнее», «волжские колонии должны стать областью империи, точно так же, как бакинская область. Она должна стать немецкой концессией (военной колонией). Финны хотят получить Восточную Карелию. Однако ввиду большой добычи никеля Кольский полуостров должен отойти к Германии. Со всей осторожностью должно быть подготовлено присоединение Финляндии в качестве союзного государства. На Ленинградскую область претендуют финны. Фюрер хочет сровнять Ленинград с землей с тем, чтобы затем отдать его финнам». (Запись совещания ведет Борман.)

Под конец совещания Гитлер решительно наставляет своих сообщников: «Гигантское пространство, естественно, должно быть как можно скорее замирено. Лучше всего этого можно достигнуть путем расстрела каждого, кто бросит хотя бы косой взгляд».

Сообщники в понукании не нуждались. Они заведомо были отзывчивы ко всему, что развязывает насилие, и к готовности обеспечить его.