Гэбриель Конрой

- Шесть лет назад. Ей только что исполнилось четырнадцать, - сказал Гэбриель, беря рамку и любовно поглаживая стекло ладонью. - Во всем Миссури не было тогда девушки красивее ее, - добавил он с гордостью и поглядел на портрет сестры увлажненными глазами. - Что вы скажете?

Гость быстро произнес несколько фраз на каком-то иностранном языке. По-видимому, он хотел выразить свое восхищение, потому что, когда Гэбриель взглянул на него вопросительно, гость улыбался и приговаривал, не сводя глаз с дагерротипа: "Красавица! Ангел! Как хороша!" Потом, с многозначительным видом поглядывая то на карточку, то на Гэбриеля, он добавил:

- Кого же она мне так напоминает? Ах да, понятное дело! Сестра похожа на брата!

Гэбриель просиял от счастья. Каждый человек менее простодушный без труда разгадал бы в этих словах желание польстить. В грубоватой открытой физиономии Гэбриеля не было и следа той поэтической грации, которой было овеяно лицо девушки на портрете.

- Бесценное воспоминание, - сказал гость. - И это все, что у вас осталось? Все?

- Все, - откликнулся Гэбриель.

- Ничего больше нет?

- Ничего.

- А как хотелось бы иметь письмецо, какие-нибудь личные бумаги, хоть строчку, написанную ее рукой. Не правда ли?

- Ничего не осталось, - сказал Гэбриель, - кроме ее платья. Когда она собиралась уходить, то переоделась в мужское платье, взяла костюм Джонни. Я уже рассказывал вам об этом. До сих пор в толк не возьму, как они узнали, что она Грейс Конрой, когда нашли ее мертвой.

Гость ничего не ответил, и Гэбриель продолжал:

- Минул почти что месяц, пока мне удалось вернуться в каньон. Снег к тому времени сошел, и от нашего лагеря не осталось и следа. Тогда-то я и узнал, что спасательная экспедиция никого не застала в живых и что среди погибших была Грейс. Я вам об этом уже рассказывал. Как могло случиться, что бедняжка вернулась в лагерь одна-одинешенька? Ведь человек, с которым она ушла, бесследно пропал. Просто ума не приложу. Вот что грызет меня, мистер Рамирес! Стоит мне подумать, что бедная девочка вернулась назад ко мне и к Олли, - и не нашла нас на месте, и я просто с ума схожу. Она умерла не от голода и не от холода. Нет! Сердце ее не выдержало такого горя! Говорю вам, мистер Рамирес, ее сердечко... разорвалось... от горя.

Гость с любопытством поглядел на Гэбриеля, но ничего не сказал. Гэбриель поднял понуренную голову, вытер слезы фланелевой юбкой Олли и продолжал свой рассказ:

- Больше года я пытался раздобыть где-нибудь доклад спасательной экспедиции. Старался выяснить, из какой миссии или _пресидио_ вышли спасатели, думал найти кого-нибудь из участников экспедиции. Но тут началась золотая лихорадка, все миссии и _пресидио_ перешли в руки американцев, а когда я добрался до Сан... как его?..

- Сан-Изабель, - поспешно подсказал Рамирес.

- Выходит, я уже рассказывал вам? - спросил простодушный Гэбриель. Совсем запамятовал.

Ослепительно улыбнувшись, Рамирес поспешил согласиться с Гэбриелем и одновременно показал движением руки, что внимательно слушает рассказ.

- В Сан-Изабеле я не нашел никого, кто знал бы об этом деле. Документов тоже не осталось. Тогда я напечатал объявление в сан-францисской газете, просил Филипа Эшли, это тот самый человек, с которым ушла наша Грейс, откликнуться на мой зов. Но ответа не получил.

Рамирес поднялся.

- Вы ведь небогаты, друг мой?

- Небогат, - сказал Гэбриель.

- Надеетесь разбогатеть, не так ли?

- Надеюсь напасть на жилу, как и другие.

- Не здесь, так там, не правда ли, друг мой?

- Не здесь, так там, - улыбаясь, согласился Гэбриель.

- Adios! [Прощай! (исп.)] - сказал гость, направляясь к выходу.

- Adios! - ответил Гэбриель. - Стоит ли вам сей час ехать? Так ли неотложно ваше дело? Уверены ли вы, что у вас хватит сил?

- Хватит ли сил? - отозвался Рамирес с загадочной улыбкой. - Без сомнения! Поглядите, какой я молодец! - Он развел руки в стороны, выпятил грудь и так Дошел до двери. - Вы вылечили меня от ревматизма, Гэбриель, друг мой. Спокойной ночи!

Дверь за ним захлопнулась. Минуту спустя Рамирес вскочил в седло и помчался с такой быстротой, что, несмотря на ночную тьму и дурную погоду, за два часа до скакал до старательского городка, где менял лошадей почтовый дилижанс Уингдэм - Сакраменто. На следующее утро, когда Олли и Гэбриель еще сидели за завтра ком, мистер Виктор Рамирес, кипя неуемной энергией, сошел с дилижанса у дверей гостиницы "Мэрисвилл" и направился прямо к портье. Когда тот вопросительно взглянул на него, Рамирес протянул свою визитную карточку.

- Прошу вас, передайте миссис Грейс Конрой.

2. ГОСПОЖА ДЕВАРДЖЕС