Гедонис. Этот счастливый токсичный мир

– Так уже двадцать лет как! – Мужчина опять рассмеялся. Надо сказать, смеялся он заразительно. – Ладно, ладно, молодой человек, не буду тебя терзать. Я знаю, ты ломаешь голову, пытаясь понять, как я сюда добрался, если междугородние маршруты доступны только с пятого уровня, а мой не менялся уже двадцать лет. Я пришел в Тизой пешком! Пришлось здорово попотеть. Особенно тяжко было в горах, но я справился. Все ради идеи!

– Но вы могли просто отправить мне письмо из Атлавы, – шокированно произнес я, даже не пытаясь скрыть удивление. – Вы пришли сюда пешком с другой части света, просто чтобы поговорить со мной?

– На кону судьба всех неудачников мира! – с важным видом заявил мужчина. – Разве какая-то бумажка объяснит тебе мою теорию лучше, чем я сам? Мне пришлось бы написать целую книгу с пояснениями, а откуда у тебя время ее читать? Я знаю, что ты очень занятой молодой человек. На твоих плечах весь Гедонис лежит. А у меня времени много, вот я и пришел к тебе сам. Заодно и мир посмотрел, попутешествовал.

Тут в дверь постучали, и вошел Эванс. Под мышкой у него была зажата папка с документами, а перед собой он катил тележку с чайным сервизом и многоуровневой хрустальной десертницей, полной всевозможных лакомств.

– Минутка чая, монсиры! – улыбнулся он нам. – Орланд, вам нужно срочно подписать один документ. А вы угощайтесь, уважаемый, – обратился он к посетителю.

– Ого! У вас тут даже пирожки есть! – обрадовался тот. – А с чем?

– Вот эти с хурмой, эти с яблоками, а эти с ежевикой – самые осенние вкусы! – Эванс лучезарно улыбнулся, протягивая мне папку.

– Ну, богов надо почитать, так что я попробую с хурмой, – с важным видом сказал мужчина, выбирая пирожок.

Пока он был занят делом, я прочел сообщение Эванса. Очевидно, что это был никакой не документ на подпись. Таким образом мой секретарь передавал мне срочные послания, чтобы не шептать на ухо и не смущать посетителей.

На листе было напечатано:

«Постарайся задержать этого человека еще хотя бы на пятнадцать минут. Я должен провести кое-какую подготовку. Когда закончите беседу, отправь его ко мне. Скажи, что я помогу ему с документами или с чем-то еще».

Эванс перестал играть в «Ваше Величество», значит, дело было серьезное.

Я скользнул взглядом к концу страницы, где виднелась еще одна строка, напечатанная крошечным бледно-серым шрифтом: «Это родной дед Ал-рэя Гибиса».

Я едва сдержался, чтобы резко не посмотреть на мужчину, смакующего пирожок с хурмой. Поставил закорючку внизу страницы и кивнул Эвансу:

– Благодарю.

Тот схватил папку и мгновенно скрылся за дверью.

– Как у вас хорошо пекут! Тесто прямо во рту тает!

Я улыбнулся, отпивая чай. Мужчина ел, громко причмокивая и хлюпая. Всем видом показывая, как ему вкусно.

«Подумать только, его родной внук – Ал-рэй Гибис».

С этим парнем у меня была весьма четкая ассоциация – Конгломерат.

Глава 3 Ал-рэй. Маска

Отделенный мир, Западный Гедон, г. Тизой,

10 кления 1025 г. эры гедонизма

– Так вы готовы убивать людей?

Я взболтал кубики льда в стакане с газировкой и усмехнулся, взглянув на Халла.

– Они сами себя убивают, монсир, я-то тут при чем? Мое дело – предоставить им выбор: понежиться на десятом уровне пару годков и сгореть или торчать в своем отходнике, пока их не сошлют в психушку и не закопают под деревом. Эти неудачники уже никогда не всплывут со дна. Они понимают, на что идут.

– И вам их не жалко? – Темные глаза Халла не отрывались от моих.

– Бросьте, монсир. Грязь невозможно отмыть от грязи. Можно только дать ей самой стечь в канаву.

Халла осклабился, обнажив крупные и выпуклые, как дольки чеснока, зубы. В свете барных ламп они казались желтыми. Этот человек словно бы весь состоял из квадратов. Его коренастый торс крепился к коротким толстым ногам, а челюстью можно было землю рыть, как ковшом экскаватора. Даже уши Халла были похожи на мясистые прямоугольники. Такая внешность никак не сочеталась с именем, которое хотелось произносить мягко, на придыхании.

– Но почему вы готовы пойти на такой риск? Вы должны понимать, что, если попадетесь, вас ждут не две трионы отработок на Аморановых островах[7], а гораздо больше. После этого чистилища неизвестно, что останется от вашего здоровья. Вы готовы его потерять? Ради чего?

– Да банальное тщеславие, монсир, – сказал я без увиливаний. – Что странного в том, что историк хочет стать частью истории? Я все время изучаю биографии великих людей. Понятно, что мое имя в учебники не впишут, но я тоже мечтаю помочь Гедонису стать утопией. И пока только у вашей организации есть шанс это сделать. На политиков надежды нет. Эвкали так и будет размазывать сопли по тарелке, поддерживая низы.

Халла вел этот допрос уже полчаса, но я был чист, как минералка в моем стакане. Я знал, что рыжий бармен за стойкой – ходячий полиграф. Если он поймает меня на лжи, гипнологи Конгломерата перепишут мне память и я выйду из этого бара, не понимая, зачем сюда заходил. А еще такое вмешательство может серьезно повредить мою психику.