Гедонисты и сердечная

– Для меня этот отказ – пройденный этап, это камень, о который споткнулся и отшвырнул. Пустяк… Ничего не значащий. Мне самому неприятно, что там Медякова. Сколько сил и времени уйдет на то, чтобы ее переубеждать… С тобой было бы гораздо легче. Подумал даже, не бортануть ли ее… Но я же все сразу просчитываю: вряд ли бы у меня получилось от нее избавиться, но она бы точно узнала про мою попытку – и вони было бы на несколько лет. А ты… Что ж, ты поймешь…

В трубку было слышно насупленное, обиженное сопение. Еще не смирилась… Пришлось продолжить:

– Я не рассказывал тебе? Мы ведь с Медяковой тыщу лет знакомы. Вместе с ней и ее мужем учились в аспирантуре. Я несколько лет каждую неделю бывал у них дома. Приходил к ним после работы – я тогда преподавал в военной академии, рядом с их домом. Мне очень нравилось у них сидеть, обсуждать… Огромная библиотека – и по экономике редкие книги, и художественная литература. Отец был академиком… А я – провинциальный пацан с Урала.

– А почему они тебя приглашали? – осторожно спросила Марфа.

Любопытство отвлекло от обиды. Отлично!

– Ты же знаешь мою манеру во всем находить хорошее. Они думали – это моя слабость. Потом только увидели, что, наоборот, это сила… И еще… Когда Медякова стала работать обозревателем в «Известиях», она мне каждый день звонила и просила посоветовать, что писать. Бывало, я ей целые статьи надиктовывал. В каждом ее материале хоть одна моя мысль была…

– А зачем ты позволял себя доить? – Марфа забыла про себя и уже вникла в новую ситуацию. И посочувствовала, и азартно заинтересовалась.

«Совсем как я», – подумал Федор. На то и был расчет.

– У меня этих идей… Да ты знаешь. От ее вопросов искры какие-то выбивались… К тому же попутно я разобрался, как они мыслят, чего хотят. До самого дна подобных ей понял, и потом мне стало легко с ними управляться. Знал, что от них можно ждать, как своего добиваться.

– Разве тебе не жалко, что ты помог нелюбимому, недостойному человеку?

Господи, какое детство… И ведь правда так думает… Посмеяться над ней? Нет уж, стоит только поучить прагматизму, как тебя циником объявят…

И Федор воспользовался притчей:

– Человек ждал достойного его помощи и так и умер, никому не помогая… А я же с ними обоими дружил.

– Ты что, не замечал их мелочность, злобность, ревнивость?

– Люди как люди… Когда мне наскучило, я отошел в сторону. Да и они отдалились. Они же соревновались со мной и просто не выдержали, когда у меня пошли успехи… Медякова потом даже пару раз мне подставила ножку. Публично не погнушалась от меня отречься…

Все-таки правильно, что позвонил, похвалил себя Федор, когда удалось наконец попрощаться с Марфой.

Спустился вниз и весело кликнул Бульку. Пошли погуляем.

Глава 11

Последний майский день. Кафедру отменили – зав вместо декана улетел в Брюссель, на конференцию, и Филипп возвращался домой засветло. Когда свернул с Осеннего бульвара в безымянный переулок из трех бело-бордовых башен – в последней они и жили, – кто-то позади забибикал. Обогнавший «жигуль» остановился, распахнулась правая передняя дверь.

– Скажите! Где тут поликлиника?! – Из машины высунулась смуглая женщина с черными, гладко зачесанными назад волосами. Она не спрашивала – приказывала.

На цыганку похожа… Противная… И может, оттого, что плохо подумал про совсем незнакомого человека, наверное, больного, Филипп остановился. Наклонился, опираясь на дверцу, и стал выяснять, какую поликлинику они ищут. Детскую, взрослую или зубную…

– У тебя близкие есть? – вместо уточнения спросила цыганка. Свела черные брови и мазнула по лицу Филиппа свирепым взглядом.

– Есть… – растерялся он. И почему-то послушно начал перечислять: – Жена…

– Она в опасности! – перебила цыганка. – Надо разбить дюжину яиц и потолочь скорлупу…

– Как? – На лице Филиппа была написана благодарность за то, что ему хотят помочь…

– Как, как… Дай тысячу – сама сниму порчу.

– У меня нет с собой. – Филипп ругнул себя за забытый бумажник.

– Близко живешь?

– Да…

– Садись, поехали к тебе. – Цыганка перегнулась через спинку и открыла заднюю дверцу. – Иначе она умрет! – победно объявила она.

Умрет?! Марфа – умрет?

От испуга Филипп встряхнулся.

Увидел себя со стороны: идиот тут топчется и слушает всякую ерунду…

Рванул прочь. Не вперед, к своему дому, а вильнул направо, к детской площадке – взрослые мужики там резались в домино. Простой народ, к которому на цыганской козе не подъедешь.

Сбивая след, поплутал по крылатским дворам…

Дома, не глядя Марфе в глаза, заварил чаю и закрылся в кабинете. Мол, срочно нужно отправить письма по электронной почте.

Дал себе слово ни за что не говорить ей про угрозу. Решил в себе похоронить страх. Трудно… Часа через полтора только и успокоился.

Соображая, что бы скачать из Интернета – иначе в конце месяца пропадет оплаченный трафик, – Филипп уставился в ноутбук. На экране полуголая брюнетка в черном бикини и лаковых ботфортах легонько пробовала новый кнут – секунд пять хлопала им по своей ладони… Чтобы узнать, что дальше, надо заплатить… Рискнуть?