Гегемон Греции! (ЛП)

По сигналу Филиста раб вынес лиру.

Опьяневший Филоксенус осторожно взял лиру в руки. Сыграв несколько нот, он встал и сел на стол, не обращая внимания на масло, испачкавшее его одежду.

Женщина-рабыня рядом с ним поспешно убрала со стола еду, когда он начал щипать струны. Затем из его подвижной правой руки полилась сладкая музыка, все его существо погрузилось в музыку: «В одиночестве неба,

Мы смотрели на звезду, что сияет в ночи ярче, чем свет солнца,

Что может быть больше радости на свете, чем пройти по длинной реке истории,

беседовать с героями,

петь вместе с воинами,

А Музы предлагают корону из маслин,

С благородным Аполлоном на сверкающей колеснице,

вместе с тобой…»

Толпа тихонько подпевала, выражая свое искреннее молчание и благословение афинянину, которого они никогда не видели.

В этот вечер хозяин и гость наслаждались компанией друг друга.

***

Олимп;

Глава 367

Вернувшись в гостевой дом, Хениполис все еще был взволнован, следуя за Анситаносом в его комнату, и не мог не спросить: «Учитель, тот сиракузский шпион, Гемис, был послан Дионисием или теми, кто выступал против него?».

«Ты колеблешься?».— Анситанос улыбнулся.

«Поначалу я твердо верил, что приказ отдал Дионисий, но после того, как услышал объяснения Филиста…». — Хениполис почесал голову.

«Я могу только сказать, что Филист слишком хорошо, чтобы одурачить тебя. Боюсь, что у человека с таким статусом, как у Филиста, есть несколько клерков, работающих под его началом, поэтому у него, естественно, разный почерк. Кроме того, он уже принял меры предосторожности, заверив свою подпись чьей-то другой подписью. Так что это нормально, что Поллукс, который никогда не встречался с ним раньше, остается в неведении». — Анситанос презрительно улыбнулся: «На самом деле, их действия не идеальны. Если внимательно наблюдал за ними, то должен заметить, что министр по имени Геролис выглядел немного неестественно, когда Филист спорил. Очевидно, они не полностью согласовались…».

«Ах, так вот в чем дело!». — Хениполис вспомнил, что произошло, и пришел к пониманию. Затем он сердито сказал: «Но учитель, почему ты не разоблачил его на месте?».

«Зачем его разоблачать?». — Анситанос улыбнулся и продолжил: «Тот факт, что Филист и некоторые другие так старались выступить, говорит о том, что они не осмелились рассориться с нами, и это хорошо. Следующий шаг — узнать, готов ли Дионисий подписать предложенный нами союз…».

***

На следующий день Анситанос отправился на встречу с самим Дионисием.

В широком, но не роскошном, а даже несколько скромном дворце высокий Дионисий встретился с Анситаносом.

Безжалостный, по слухам, сицилийский хозяин тепло и приветливо встретил посланцев Теонии. Он также извинился за то, что не смог встретить их вовремя «Я узнал от Филиста, что Теония хочет заключить с нами союз, Сиракузами? Это действительно замечательная вещь! Ты уже должен знать, что в результате череды войн Сиракузы понесли большие потери в казне, продовольствии и населении и нуждаются в срочном восстановлении. Поэтому я очень благодарен, что Теония может протянуть руку помощи в этот момент! Поэтому, как своего представителя, я пошлю Филиста обсудить с тобой союз в деталях, и я надеюсь, что Сиракузы и Теония отныне смогут вести дружественные обмены и подавать хороший пример другим греческим городам-государствам в западном Средиземноморье!».

Встреча была короткой, и вскоре Анситанос покинул остров Ортигия и с некоторыми сомнениями, и с радостью.

***

Отослав Теонийского посланника, Филист вернулся и с подозрением спросил Дионисия: «Милорд, ты действительно собираешься заключить союз с Теонией?».

«Фил». — Дионисий сказал глубоким голосом, ласково называя прозвище своего важного министра: «На твоем вчерашнем банкете то, что сказал теонийский посланник, — это факт: «Хотя Карфаген понес большие потери, они все еще сильны в Африке, а теперь осваивают Пиренейский полуостров. Я слышал, что они также отправили флот на запад через Геракловы столбы, чтобы исследовать неизвестные земли… Я боюсь, что в следующий раз, когда Карфаген вернется, его сила будет намного сильнее, чем раньше. С другой стороны, Сиракузы ограничены маленькой Сицилией, и наша территория не сильно увеличится, если мы не будем расширяться вовне!».

Этот вопрос уже много раз обсуждался Филистом и Дионисием, поэтому он, конечно, знал, куда Дионисий направляет свою экспансию. Однако Филист с беспокойством напомнил: «Все же сила Теонии не слаба, и они в основном объединили города-государства и аборигенов в Южной Италии».

«Ты прав». — Дионисий осторожно кивнул: «Когда ты помог мне занять пост верховного военачальника, у меня уже была идея завоевать Магна Грецию, поэтому я женился на Дорис (дочери локрийского аристократа). Однако я никак не ожидал, что за несколько коротких лет в Магна-Греции возникнет Союз Теонии!».

Дионисий раздраженно скрипнул зубами: «Возможно, Аид действительно благоволил Давосу, но что с того! Хотя западное Средиземноморье велико, оно может вместить только одного греческого гегемона!».