Гегемон Греции!

Скорость Бруттийской кавалерии замедлилась, но стоило им остановиться, и они стали бы легкой мишенью. В пыли кавалерия была напугана, ведь помимо защиты от вражеских копий, им приходилось быть осторожными, чтобы не споткнуться о своих упавших товарищей.

Видя, что их товарищи позади них в беспорядке, те, кто уже вырвался вперед, вынуждены были развернуться и броситься на эту Теонийскую легкую пехоту, чтобы вызволить своих товарищей из беды.

Эпифан вскоре заметил атаку врага, но вместо того, чтобы эвакуироваться вместе с солдатами, он вывел навстречу им часть своих пельтастов, зная, что наибольший ужас вызывает не копья в руках кавалеристов, а атака конницы, которая либо сломает, либо тяжело ранит легкую пехоту, у которой было мало защиты. На самом деле, плотный строй с копьями был лучшим способом остановить кавалерийскую атаку, но легкая пехота не была оснащена этим и не имела времени на подготовку.

Перед лицом свирепой Бруттийской конницы, Эпифан и опытные бывшие фракийские пельтасты неторопливо развязали веревку на копьях.

«Бросай!». — Эпифан с ревом выбросил копье, которое в мгновение ока полетело прямо на него, глубоко вонзившись в шею стоящего перед ним коня.

Лошадь жалобно заскулила и взвилась на дыбы, сбросив кавалериста с коня.

Этим броском пельтаста многие кавалеристы были сброшены с лошадей. Но вместо того, чтобы наблюдать за эффектом своей атаки, они быстро достали свои ромфеи и подняли кожаный щит на левой руке, присев на корточки в позе лука и стрел. Наблюдая за вражеской конницей, рванувшейся вперед, они быстро перекатывались то влево, то вправо. А если не успевали уклониться, то падали на землю, сжимая тело в шар и защищая щитами голову и грудь, чтобы блокировать топтание лошадей. А если им представлялась возможность, они перерубали ноги лошади своими ромфеями, пугая лошадей и сбрасывая с них всадников.

***

Когда кавалерия Бруттии оказалась в затруднительном положении, войска под командованием Сида уже столкнулись с легкой пехотой Бруттия.

Многочисленные стрелы скрещивались в воздухе, как густое облако, и сыпались на обе стороны, унося жизни.

После нескольких раундов легкая пехота Бруттиев больше не могла держаться. Ведь Теония сосредоточила всех своих лучников слева, не сравнить с лучниками Бруттийской легкой пехоты, которых они распределили равномерно.

Но в центре и на правом фланге армии Теонии, Бруттийская легкая пехота могла свободно пускать стрелы в Теонийских солдат и даже метать копья на расстоянии пятидесяти метров.

Солдаты Теонийского легиона возвели длинные щитовые стены и использовали свои толстые бронзовые щиты и железные шлемы, чтобы блокировать дальнюю атаку противника.

Офицеры кричали: «Держитесь! Держитесь! Не торопитесь!».

Не позволяя солдатам импульсивно бросать копья, так как это не только пробудит бдительность противника, но и нарушит общую оборону команды, что приведет к ненужному увеличению потерь.

К счастью, после того, как пехота Бруттийцев подошла ближе, легкой пехоте пришлось быстро отступить через разрыв между строем пехоты и в тыл. Иначе они были бы сметены пехотой к линии фронта и сражались бы лицом к лицу с хорошо вооруженной греческой тяжелой пехотой.

И Бруттийская пехота, наконец, начала заряжаться и с ревом устремилась к готовому встретить их строю Теонийцев.

По сравнению с агрессивными Бруттийскими воинами, Теонийские солдаты были спокойны как гора, держа в руках копья и устремив свой взгляд на врага вдалеке.

Затем офицер крикнул: «Копье!».

С левого, среднего и правого флангов на четырехкилометровый строй армии одна за другой поднимались темные тучи.

Наступающие Бруттийцы были застигнуты врасплох, и острые копья мгновенно унесли жизни сотен воинов. Однако дождь копий не замедлил движения Бруттийских воинов, они переступали через трупы своих товарищей и продвигались вперед гораздо быстрее, настолько, что многие Теонийские солдаты не успели метнуть второе копье, как Бруттийцы врезались в стену щитов Теонийской армии, мгновенно проделав в ней бесчисленные бреши.

Бруттийские воины храбро бросились внутрь, пытаясь расширить брешь, а третья и четвертая линии Теонийских солдат быстро подняли свои щиты навстречу врагу и отбросили его назад своими копьями.

На мгновение воины обеих сторон столкнулись друг с другом, столкнулись копья и копья, пыльный туман заполнил небо, и звуки боя потрясли небо.

***

Когда полуденное солнце бросило свою тень на крошечные солнечные часы, Онатас, отвечавший за преподавание греческого языка, объявил, что утренний урок окончен.

Пока дети ликовали, он серьезно сказал: «Дети, я надеюсь, что вы прочитаете поэму Гесиода, как только вернетесь домой, желательно, чтобы вы могли прочесть ее наизусть. Что касается новых слов, вы должны их запомнить, так как завтра я буду вас проверять. Вы все запомнили?».

«Да, учитель!». — Ответили ученики в унисон.

«Особенно ты, Патрокл». — Онатас указал на ребенка, сидящего в отдалении, и предупредил: «Я не хочу, чтобы завтра тебя снова наказали, понял?».

Патрокл смущенно опустил голову.

А ученики вокруг разразились хохотом.