Гегемон Греции!

Лицо Седрума стало очень неприглядным. Насколько он помнил, Пиан ничего не говорил о Клампетии, но он знал, что Консенция прислала две тысячи подкреплений. Он возразил Пиану по этому поводу, но Пиан не сдвинулся с места, что было совершенно не похоже на его прежнюю практику. По разным признакам он чувствовал, что сказанное Давосом, скорее всего, правда, а Пиан давно знал, что Клампетия не может удержаться, и боялся, что это только вызовет панику среди Бруттийцев, поэтому предпочел скрыть это и решил предпринять отчаянную борьбу.

Сердце Седрума похолодело, он выдавил из себя фразу: «Может быть, это Теония пытается убить всех Бруттийцев?».

«Убить всех? Нет, мы, Теонийцы, не настолько жестоки». — Давос серьезно сказал: «В моих глазах, будь то Бруттийцы, Луканианцы или Греки, они все одинаковы».

Седрум в недоумении уставился на него.

«Ты мог бы спросить: «Если это так, то почему ты напал на Бруттию?». — Вздохнув, Давос собрал траву в правую руку и намотал ее на палец: «Сотни лет Бруттийцы и Греки считали друг друга врагами, убивая друг друга без остановки. Если будет создан союз Бруттии, конфликт с греками только усилится. Поэтому Теония была вынуждена взять на себя инициативу нападения, но не для того, чтобы уничтожить Бруттию, а для того, чтобы Бруттийцы вошли в союз Теонии и стали его частью. Средиземноморье достаточно велико, чтобы мы, греки и Бруттии, могли исследовать его, сажать растения и пасти скот, так почему же мы должны сражаться за такую маленькую бесплодную землю?».

Седрум некоторое время молчал и, наконец, сказал низким голосом: «Ты хочешь, чтобы племена Бруттиев стали союзниками Теонии?».

«Теония заплатила столькими жизнями стольких граждан, только чтобы сделать Бруттианцев союзниками?!» — Выражение лица Давоса изменилось. Затем он повысил голос: «Народ Теонии не согласится, как и Сенат!»

«Ты. ты хотешь сделать нас такими же, как Луканцы Нерулума?». — С горечью сказал Седрум, ведь Верги был близок к Нерулуму, и он, конечно, знал кое-что о ситуации там.

«Если Бруттии войдут в состав Теонии, Бруттийцы станут гражданами Теонии. Хотя вожди племен по-прежнему будут управлять своими племенами, те, кто будет управлять Верги, Консенцией, Клампетией, Анбанией и другими городами, будут назначены Сенатом Теонии. Бесидисе согласился присоединиться к Союзу Теонии, а Барипири и Бурим также стали членами Сената Теонии. Если ты хочешь узнать об этом больше, ты можешь пойти к Буриму и спросить его».

Седрум слегка вздрогнул от слов Давоса, но все же спросил с неохотой: «Разве вы не можете просто позволить нам управлять нашими городами? Я боюсь, что возникнут проблемы, потому что Бруттийцы не привыкли, чтобы другие расы руководили нами».

Давос твердо сказал: «Все территории Теонии будут управляться Сенатом, который никогда не изменится! Но если ты вступишь в Сенат, то однажды тебя могут избрать претором Консенции, или даже управлять всем регионом Бруттий».

Дравос нарисовал большой пирог, который более или менее ослабил сопротивление Седрума. Он задумался на мгновение и неохотно сказал: «Я всего лишь вождь Верги».

«Это не имеет значения, поскольку единственное, что тебе нужно решить, это право собственности на Вергию». — Давос, видя, что Седрум по-прежнему не поднимает головы, добавил: «Ты можешь пойти и подумать об этом. Тебе нет нужды торопиться с принятием решения».

Седрум поспешно ответил и собрался уходить.

«Подожди. У меня есть еще одно дело, в котором мне нужна твоя помощь».

Слова Давоса заставили Седрума замешкаться. Он зашатался на несколько шагов и чуть не упал.

«Ты должен пойти и успокоить пленных Бруттийских воинов и сказать им: «Пока они следуют нашим приказам, Теонийские солдаты не причинят им вреда, и через некоторое время они смогут благополучно вернуться домой. Однако если они соберутся устроить беспорядки и попытаются сбежать, наши солдаты не станут медлить! Более того, как только Бруттий станет принадлежать Теонии, их семьи также будут наказаны!». — Сурово сказал Давос.

«Я пойду поговорю с ними». — Седрум выглядел уставшим. Морщины на его лице углубились, и казалось, что он постарел еще на несколько лет после разговора с Давосом.

Видя, как Седрум шатается и как его уводят солдаты, Мартиус спросил: «Сдастся ли этот старик?».

Давос улыбнулся: «Это хорошее начало, что он согласился на мою просьбу только что. Однако, если он не поторопится, к тому времени он нам уже не понадобится».

***

Битва за Клампетию подошла к критическому моменту, после нескольких дней атак баллист, городская стена начала рушиться, траншеи были засыпаны во многих местах, а воины, защищавшие город, понесли много потерь от дальних атак баллист и лучников на вершинах осадных башен.