Гегемон Греции!

Петару, который был на двадцать лет моложе Пиана, физически был намного лучше своего тестя, но духом, очевидно, яростная погоня Теонийской конницы так напугала его, что, когда он вошел в город, его рассудок помутился, и он неудержимо кричал перед многочисленными поверженными воинами: «Враг идет за нами! Враг идет за нами! Закройте ворота! Закройте ворота!». Что едва не привело к большому хаосу.

Кадуку потребовалось немало усилий, чтобы навести порядок, мысленно проклиная Петару за глупость и одновременно опасаясь Теонийцев, с которыми он еще не сталкивался.

В ту ночь Кадук оставался в состоянии повышенной боевой готовности.

Поверженные воины один за другим бежали обратно в город, а жители Консенции всю ночь проплакали, узнав плохие новости, из-за чего весь город был охвачен беспокойством.

Ранним утром следующего дня многим воинам удалось бежать обратно в город.

В зале Пиан, восстановивший свои силы, сумел на время выйти из тени вчерашнего трагического поражения, теперь выглядел серьезным.

До сих пор бежали только более двух тысяч воинов, принадлежащих к его племени и племени Петару, и лишь более семисот воинов из Анбании и около тысячи воинов из Верги. А больше всего воинов вернулось из меньших племен, всего более четырех тысяч. Что это значит? Это значит, что как первое, так и второе по величине племя Бруттия, около восьми тысяч человек были либо убиты, либо взяты в плен Теонийцами! Такое огромное число не только огорчило его и Петару, но и заставило других соплеменников найти причины для критики в их адрес, угрожая их правлению в племени.

Что еще более важно, союз племен Бруттии, скорее всего, распадется, потому что Пиан, потерявший свою власть, также потерял свое влияние и привлекательность в союзе. Всего минуту назад великий вождь Анбании, Бодиам, отверг неоднократный призыв Пиана остаться и повел оставшихся соплеменников покинуть Консенцию.

Несмотря на то, что Пиан сказал верно: «Анбания слишком груба, чтобы противостоять нападению Теонийцев. Лучше тебе пока перевести Анбанцев в Консенцию и сражаться бок о бок…».

Однако Бодиам торжественно ответил: «Анбанцы живут в Анбании из поколения в поколение. Мы не оставим свою землю, даже если умрем, и скорее окропим ее своей кровью!».

Уход Анбанцев повлиял на Вергов, которые потеряли своего великого вождя и тоже хотели вернуться домой. В конце концов Пиану удалось убедить их остаться и пообещать сделать все возможное для спасения Седрума.

Вергийцы были лишь незначительной проблемой. Напротив, самой большой проблемой стало то, что после того, как Пиан вернулся в Консенцию прошлой ночью, он быстро заснул из-за двойного воздействия умственного и физического истощения, из-за чего забыл сделать некоторые приготовления для вождей других племен.

В результате, после бегства в Консенцию, эти вожди племен не вернулись в свою резиденцию в Консенции, а спрятались в своем прежнем поселении за городом.

Однажды ночью Пиан заметил свою большую ошибку, поэтому он поспешно отправил своих людей с отрядом воинов, чтобы призвать эти племена вернуться.

Но случилось то, чего он боялся больше всего. Воины были изгнаны и доложили ему с разбитым и опухшим лицом: «Великий вождь, вождь Тагали отказался вернуться и даже угрожал вывести свои племена из Консенции!».

***

Глава 332

«Они осмелели?! Неужели они хотят восстать?!». — После ночного отдыха Петару пришел в себя, затем он с гневом потребовал приказа Пиана: «Великий вождь, я возьму тысячу воинов и притащу их сюда!».

Пиан покачал головой, разжал сжатый кулак, повернулся и посмотрел на верховного жреца Фитару и сказал глубоким голосом: «Верховный жрец, я прошу тебя спросить их, чего именно они хотят, и попытаться успокоить их».

«Великий вождь!». — Поспешно воскликнул Петару: «Не нужно быть мягким с ними! Иначе они выйдут из-под нашего контроля и могут даже угрожать безопасности Консенции!».

Когда в Зале Племени остались только Пиан, Петару и Фитара, Пиану больше не нужно было скрывать свои мысли. Он посмотрел на этих двоих с выражением сильной печали и тяжело вздохнул: «Наше поражение в этой битве — это полностью моя ответственность! Я не должен был играть в азартные игры и сражаться с Теонийцами. Я думал, что даже если мы не сможем победить, то с нашим знанием местности, наши воины могли бы легко уйти с поля боя с нашим снаряжением, более легким, чем у греков, и затем отступить обратно в город для защиты от вражеской осады. Увы, я не ожидал, что битва обойдется нам слишком дорого! Теония действительно отличается от Кротона и других греческих городов-государств! Я могу только извиниться перед нашим народом».

«Вождь, это не твоя вина. Это было коллективное решение Совета старейшин — воевать с Теонией». — Петару утешил своего тестя. Он заколебался и прошептал: «Почему… почему бы нам не заключить мир с Теонией?».

Как только прозвучали эти слова, Пиан и Фитара опешили.

«Неужели Теонийцы согласятся на перемирие после всего, что произошло?». — Фитару выразил свое сомнение.