Гей, на Запад!

Получилось все легче легкого, хотя поначалу его отвлекло великолепие дома, и он подумал, что в таком месте должен обитать царь мира. Он постарался бесшумно пробежать на цыпочках, но это не получилось; зато шкуру обнаружил быстро — как и следовало ожидать, на полу кабинета, увешанного сотнями фотографий и свидетельств хозяйского величия. Б. П. быстро сложил свою шкуру и засунул в черный мешок для мусора, предусмотрительно положенный в задний карман зеленых швейцарских брюк. Затем аккуратно разложил эрзац-шкуру и, окинув взглядом строй «Оскаров» на каминной полке, подумал, что они, возможно, из чистого золота. Был один опасный момент, когда он услышал женский голос с мексиканским акцентом: «Мистер Ллойд, это вы?» — но к тому времени Б. П. был уже в холле перед входной дверью, и тут же сам Ллойд громко простонал в саду: «Мама, мама, получилось». Б. П., сбегавший по ступенькам, на долю секунды замер. Он вспомнил, как однажды ночью в Мьюнисинге, энергично занимаясь с женой настоящего адвоката, он вдруг хлопнул себя по заду и закричал: «Скачи, ковбой!» — и она сердито дернула его за ухо.

Лон Мартен, сидя, спал мертвецким сном; Б. П. повалил его, лег сверху, потом спихнул его вниз, на пол перед пассажирским сиденьем. Услышав мелодичные «au revoir» Сандрины и Ллойда, он не решился на этот раз выглянуть. Его нервировал стук собственного сердца, и он боялся, что Лон Мартен опять завопит «ух!», как индейцы в кинофильмах. Он пошарил по его лицу и твердо наступил ему на рот. А через минуту Сандрина была уже в машине, мотор взревел, и он порывисто прижался лицом к ее коленям и от души поцеловал. Ее пальцы выбивали ритмичную дробь на его затылке, пока он поднимал ей юбку. Она запела короткую французскую песенку, и было что-то трогательное в том, что он не понимает слов.

Единственной причиной вернуться в мотель был полный ящик дорогой воды и еще несколько бутылок. Б. П. раздумывал, направиться ему в аэропорт или на автобусную станцию, но четыре, как минимум, дня в автобусе увеличивали вероятность того, что у него похитят трофей. Денег на самолет как будто бы хватало, по крайней мере на часть пути, но конкретно сумму он себе не представлял. Он спросил Сандрину, не одолжит ли она, если не хватит на билет, и ее «нет» было решительным.

— Я трудился над тобой всю дорогу от Беверли-Хиллз до Санта-Моники, а ты не заплатила ни цента. — Он был удручен.

— Вот тебе доллар, который ты мне подсунул под дверь, дубина. — Она улыбнулась.

В Санта-Монике они завернули в гимнастический зал Сандрины — она внесла плату из заработанных у Ллойда. Лон Мартен отошел, чтобы купить чашку кофе за пять долларов, и Б. П. подумал, не занять ли у него фальшивых, но это было рискованно. Б. П. никогда не летал — только раз на маленькой «сессне» с лесопромышленником, осматривавшим территорию, и удовольствия получил мало, если не считать того, что видел с воздуха дно озер и рек. Теперь он стоял перед открытым фасадом гимнастического зала и удивлялся. Громко играла рок-музыка, и шеренги упражнявшихся женщин повторяли движения гладкой черной инструкторши. Б. П. осмотрел тела и прикинул, что ни одна из пятнадцати женщин не нуждалась в гимнастике, — и вот в одиннадцатом часу вечера они дергаются и вертятся до седьмого пота. Будет ли конец чудесам в этом городе? Он опять заметил, что прохожие на улице совершенно не замечают его в зеленой швейцарской форме. В мотеле было искушение забрать и воду, и пижонский голливудский наряд, но куда выйти в нем дома?

Когда Лон Мартен вернулся со своим литром кофе, вид у него был перевозбужденный. Б. П. давно удивлялся тому, как все, что бы ни взял этот человек в рот, немедленно оказывает на него действие. Сейчас Лон Мартен раздобыл в кофейне еще и метедрина[20] и был обижен, что спутники от него отказались. Всю дорогу до аэропорта шли споры вокруг идеи Лона Мартена толкнуть дорогую машину в Тихуане и на вырученные деньги улететь вдвоем с Сандриной на остров в южных морях.

— Я должна жить в этом городе, — тоном праведницы произнесла Сандрина.

— Я мог бы снять тебя в документальном фильме, который буду делать для Национального фонда искусств о танцах шайеннов, — предложил Лон Мартен.

— А какая роль? — В тоне Сандрины послышалась нотка заинтересованности.

— Ты будешь миногой в парике, которая высасывает у мужчин душу через конец. — Лон Мартен захохотал.

— Кончай эту ерунду. Дама нам помогла.

Б. П. крепко взял Лона Мартена за загривок.

По телефону из машины Сандрина выяснила, что есть полуночный рейс компании «Норт-Уэст» до Миннеаполиса. Б. П. это не слишком вдохновило, но, с другой стороны, он чувствовал, что судьба начинает проявлять к нему благосклонность. Выйдя, он подошел к водительской двери и на прощание поцеловал Сандрину.

— До свидания, дорогой. Ты прелесть. Приезжай ко мне еще, — сказала она.

Приятно было, что они расстаются на такой высокой ноте.