Гей, на Запад!

Больше того, он стал невидимым для всех, кроме редких рабочих, кивавших ему при встрече. Когда он дошел до фешенебельного района Беверли-Хиллз, ему пришлось прямо-таки махать рукой перед носом у девушки, продававшей звездные карты, которые — ему это сразу стало понятно — не имели никакого отношения к небу. Он три раза спросил дорогу на Уэствуд, прежде чем она соизволила его заметить. Глядя куда-то мимо его шеи, она сказала, что через несколько километров надо повернуть налево, на Хилгард. Что-то в ней было очень знакомое, и он вспомнил, что прошлой зимой, когда он валил дерево и оно сыграло, повредив ему ногу, так что потом пришлось выздоравливать, Делмор дал ему напрокат видео под названием «Попки наголо», — и девушка эта, точно, была похожа на одну из «попок» в фильме. Он не удержался, спросил, а она ответила: «Может, да, а может, нет», но щеки у нее чуть-чуть зарумянились. Он хотел продолжить беседу, но тут подъехала машина с пожилыми туристами, желавшими узнать, где живет Фред Макмарри, и Б. П. пошел дальше. «Попки наголо» не назовешь, конечно, первоклассным фильмом, а все-таки удивительно: только что пришел в город и сразу встретил знакомую артистку. Дело в том, что он видел не очень много фильмов. Ближайший кинотеатр с одной стороны был в Ньюберри, за восемьдесят километров, а другой — кинотеатр Маркетта — в ста шестидесяти километрах к западу. Делмор смотрел на видео старые вестерны: прокат их стоил дешево, и он их ненавидел, что придавало очень нужную яркость эмоциональной жизни. Еще одним препятствием для Б. П., существовавшего на прожиточном минимуме, было то, что билет стоил столько же, сколько пять стаканов пива в таверне Фрэнка. Однажды, лет в двенадцать, они с Дэвидом Четыре Ноги угнали «плимут» и поехали в открытый кинотеатр смотреть «дерзкий сексуальный фильм», как говорилось в рекламе. Частью это была мультипликация: колонна сперматозоидов шагала в чрево, и Дэвид крикнул из окна кабины: «Вон я там первый!» — в ответ на что раздались смех и гудки. В конце фильма тощая женщина рожала крупным планом — довольно страшно и похоже на то, как рожали животные на ферме. Они с Дэвидом решили, что за те же пятьдесят центов с носа могли бы посмотреть гениталии Дебби Шварц — она брала как раз столько, доллар за посмотреть.

Подыскав себе лиственное гнездо в ботаническом саду, Бурый Пес прошелся среди зелени. Легкий вечерний бриз с запада очищал воздух, весь день имевший оттенок желтой сопли и температуру, близкую к температуре тела, что делало его еще более похожим на экссудат. Б. П. набрел на маленькие заросли бамбука и, осветив их спичкой, с удовольствием отметил, что бамбук похож на сильно увеличенные тростниковые удилища, с которыми он ловил рыбу во внутренних озерах. Бамбук был с ногу толщиной, и Б. П. прикинул, что таким можно вытащить рыбу размером с упряжную лошадь. А ветер наверняка дул с Тихого океана, и тело его буквально наэлектризовалось от перспективы увидеть этот знаменитый водоем. Он много времени провел над картами, его любимой школьной книгой был атлас мира в библиотеке, и он явственно помнил, как выглядит этот океан на бумаге. Пока он раскладывал на земле мешок для мусора, мысли о Тихом океане перетекли в образ девушки, вылезавшей из открытого «мерседеса» на Сан-Стрипе, и так случилось, что она одарила его видом верхней части своих ног, вплоть до голубых трусиков и чуть заметных меховых частей. Она прошла по тротуару в магазин, и он изумлялся грации ее движений, мягкой смазке в этом теле, придававшей такую красоту ее походке. Он зашептал старую песню: «На тихоходном судне я мечтаю увезти тебя в Китай» — что-то в этом роде, а потом уснул, в обыкновенности своей не думая, что попал в переплет и что некоторые в этой местности, прилегающей к большому университету, не говоря уже о кинобизнесе, примут его обыкновенность за что-то исключительное.