Гейша

Девочка вскочила с одеяла и побежала к дому, неловко размахивая длинными тонкими загорелыми ручонками. Вторая по-прежнему смотрела на незнакомого дядьку со смешанным чувством испуга и любопытства. Я пожалел, что при себе нет ни конфет, ни печенья, чтобы угостить девчонок.

– Щас папа выйдет! – крикнула, появляясь на пороге, старшая.

Следом за ней, подтягивая грязные спортивные штаны, на крыльцо вышел водитель «Москвича», подобравший на шоссе раненого Бирюкова.

– Добрый день!

– Здравствуйте.

Хозяин смотрел на меня с любопытством.

– Заходите.

Я открыл калитку и вошел во двор.

– Жена так и сказала: раз с вами свяжись, уже не отвяжешься, – весело сообщил он, идя навстречу. – Что еще на этот раз? Снова ехать показывать, где я человека нашел?

– Нет, не надо никуда ехать. Я пришел кое-что у вас спросить.

– Ну слава те господи, а то мне делать больше нечего, как одно и то же сто раз показывать. Садитесь, посидим.

Он кивком указал на лавку, вкопанную в землю под вишней.

– А что, тот следователь, что в прошлый раз приезжал, сегодня не приехал?

– Нет, он не приехал.

– Нашли что-нибудь?

– Ищем пока, работаем, – как можно уклончивее ответил я.

– Ищите, ищите, – насмешливо протянул Бейбулатный, демонстрируя свою полную уверенность в неспособности нашей милиции что-либо найти.

– Собственно, я по другому вопросу приехал. В этом году вы попадали в аварию на автомобиле «фольксваген»?

– Кто, я? – удивился Бейбулатный. – Нет, это вы путаете. Это мой брат попал, Миша. Я Коля, а он Миша, нас кто не знает, часто путают. Это мой брательник, ну тот, что в прошлый раз… Да вы помните! – засмеялся он. – Попугал вас малость… Это ему в Москве машину разбили. А что?

– А после этого к вам девушка приезжала с деньгами?

Николай Бейбулатный посерьезнел.

– Да, вроде приезжал кто-то. Меня дома не было, жена Мишина говорила. А что? – повторил он уже чуть встревоженно.

Из дома на крыльцо, чуть прихрамывая, вышел мужчина лет сорока – тот самый, что загнал на забор курятника районную чиновницу. При ближайшем рассмотрении стрелок действительно оказался похож на моего собеседника: те же темно-русые, чуть вьющиеся на концах волосы, те же светлые глаза под темными густыми бровями. Поздоровавшись со мной кивком, он спустился во двор, открыл капот «Москвича» и принялся копаться в моторе, прислушиваясь издали к нашему разговору.

– Такое вот совпадение вышло, – вполголоса объяснил я, – что тот человек, раненый, которого вы на дороге подобрали, был отцом той девушки, что приезжала к вам с деньгами.

– Да вы что?!

Николай присвистнул, философски кивая.

– Как говорится, мир тесен… И что теперь, проверяете, не причастен ли я к этому делу?

Я развел руками:

– Приходится, сами понимаете.

– Ничего, понимаю, – пожал плечами Николай, хотя настроение его заметно снизилось.

Он закурил. Пальцы его мелко дрожали. Видно, расстроился человек. Помолчав, он заговорил дрогнувшим от обиды или от волнения голосом:

– Что я могу сказать? Что я тут ни при чем, так это любой так скажет. Жена говорила, что не надо было этого мужика подбирать, теперь из тебя, говорит, они же и виноватого сделают. А я что? Случайно мимо ехал… Ну нельзя же в самом деле человека бросить в лесу и смыться. Надо же по-людски, по-человечески!.. Во дурак!

Николай покачал головой, словно сожалея о своем поступке.

– Да зачем вы расстраиваетесь? Никто же вас ни в чем не обвиняет.

– Ну да! Когда обвинят, поздно будет. У нас из невинного мигом виноватого сделают, только повод дай. Вон как из него, – он кивнул в сторону брата. – Всего богатства человек за жизнь нажил – этот сраный «фольксваген». Здоровье потерял, инвалидом стал. Пригнал из Молдавии машину, всего год на ней проездил, как тот урод поганый, чтоб он сдох!..

Николай от волнения не договорил.

– А ведь у Миши и связи старые остались в войсках, и то не помогли. Что тогда про меня говорить! Кому я нужен?

Голос у него сорвался.

Я уже и не рад был, что так напугал человека, а главное – не знал, как Грязнов посмотрит на мою самодеятельность: приехал к свидетелю, наговорил ему черт-те чего… Да еще и от лица следствия… Нет, пора выпутываться.

– Да, собственно, вы рано паникуете, никому и в голову не пришло вас в чем-то обвинять, – с самой легкомысленной усмешечкой, какую смог выдавить, сказал я. – Вы меня не совсем правильно поняли, я не член следственной бригады и к вам заглянул совершенно по другому поводу. Я адвокат и защищаю интересы дочери того человека, которого вы подобрали в лесу. То есть фактически мы в одной лодке. Та девушка, которая привозила вашему брату деньги за разбитую машину, в данный момент попала в трудную ситуацию, а я ей помогаю. Я лишь собираю факты по ее делу.

Николай смотрел на меня и, казалось, с трудом понимал, что я сейчас такое несу.

– Так вы что, не следователь? – переспросил он.

«А ведь так могут и в морду дать», – мелькнула у меня страшная догадка, которую я постарался задавить в зародыше.