Гекатомба

- А ты, что ж, не боишься? - в свою очередь поддел его Славик.

- Да все нормально, - в тон ему ответил Димка и оба рассмеялись. - Я пока не еду, я пока только пью, - констатировал Осенев, но свою порцию лишь слегка пригубил, да и пригубил ли? В темноте салона не разберешь.

Одобрительно крякнув и закусив, Славик неторопливо начал рассказывать.

- Мужик какой-то позвонил в дежурку горотдела и заполошным голосом передал, что, мол, в районе Нижнего Нагорного девушку насмерть сбили и... короткие гудки. Погодка, сам понимаешь, ехать на ДТП - мало радости. Наш экипаж ближе всех был, решили проверить. Подъезжаем, и, правда, есть наезд. Это нам сначала так показалось. Лежит молодая женщина прямо посередине проезжей части, на дороге. Невдалеке сумочка и зонтик валяются. Дождище шпарит, сам понимаешь, какие, к черту, следы. Вызвали "скорую". Пока то, да се, - где-то час проваландались. А толку? У меня смена до двенадцати, потому что завтра опять с восьми. Людей не хватает. - Славик выжидающе замолчал, глядя на Осенева.

Димка спохватился и вновь разлил коньяк, придвинул ближе к Горину бутерброды. Чисто символически чокнувшись, выпили.

- Ядренный, гад! - передернул плечами Славик и, откусив за раз полбутерброда, продолжал: - Костоломы приехали, сначала на нас всех собак спустили: крови-то ни граммулечки. А ваша Михайлова ни на что не реагирует. Полная отключка. Они ее в машину затолкали и давай "оживлять". Ни фига! Потом их главный в бригаде, очкарик, от него еще слабенький такой душок поплыл, подходит и говорит: мол, визуальных повреждений нет, а что там внутри, как всегда, только вскрытие покажет. - Славик запнулся и испуганно глянул на Осенева. Тот сидел с непроницаемым лицом. - Димыч, сам понимаешь, они такого насмотрятся, им не до сантиментов. Я только говорю, как оно на самом деле было. Так вот... Короче, вроде у нее глубокая кома. А от чего, мол, в стационаре разбираться будут. Ну, и увезли ее.

- С сиреной? - спросил его Осенев.

- Ага, - оживился Славик. - На всю катушку врубили и - вперед! Ты, кстати, не интересовался, как она там?

- По-прежнему, - нейтрально ответил Осенев.

- Вот, она-то по-прежнему, а у нас сплошная мутотень получилась. Вроде по следам есть наезд. Ну, ночь, дождь, сам понимаешь, свидетелей - дуля с маком. Но повреждений, Димыч, по словам костоломов, не было у нее! Вообщем, завтра попробуем опросить жителей близлежащих домов, но, думаю, дохлый номер. У нас же у народа всего одна извилина. Он ею и ест, и спит, и испражняется, и думает. Поэтому никто никогда ничего не видит, не слышит, не знает. Не справляется одна извилина с таким объемом. Пока, сам понимаешь, кого-нибудь лично не коснется. Тут все - туши свет: во всем менты виноваты - такие-сякие, лягавые, поганые, продажные, "в томатном соусе" и "в собственном соку".

- Славик, но не могла же Машка за здорово живешь улечься на дороге и отключиться, - задумчиво проговорил Дмитрий.

- Знаешь, Димыч, что дежурный сказал? Но это, сам понимаешь, между нами. Мол, от этого "Голоса Приморска" любой провокации ждать можно, с них станется. Решили, мол, отыграться за задержание. На "вшивость" проверить.

- Крутая проверка, - зло процедил Дмитрий. - Что же мы и врачей подкупили, выходит? Да ради чего, спрашивается?! Подумаешь, ну подержали нас тогда всех скопом, навешали мужикам по полной программе. Чи не трагедия.

- А я о чем? - согласился с ним Горин, без приглашения, самостоятельно разливая коньяк. - Ты будешь?

Осенев отказался. Славик решительно опрокинул стакан, с аппетитом закусил и слегка заплетающимся языком выдал:

- Черт-те что в городе творится! Прямо мистика... Хорошо хоть Гладкова взяли.

Димка называл этот симптом "наступить на 220", в просторечии вообще емко и кратко: "... твою мать!". Но суть одна - озарение, внезапная встряска, стресс, после которых зачастую разрозненные осколки замысловатой мозаики внезапно встают каждый на свое место, являя собой законченное полотно. Именно такой встряской стали слова Славика о "мистической чертовщине", творящейся в последнее время в городе. Осенев глянул на часы, его визави расценил этот жест, как заключительную увертюру к встрече и засобирался.

- На посошок? - вопросительно глянул на Дмитрия.

- Давай! - неожиданно радостно согласился Осенев.

Они разом выпили, ухватили по бутерброду и молча стали убирать следы "несанкционированного праздника".

- Я тебя подброшу, - пообещал Дмитрий.

- Пешком дойду, - отмахнулся Славик. - У нас там все перекопано. Думаешь, чего я пешком топал? Неужели бы ребята не подвезли?

- Много ваших по городу мотается?