Гелен: шпион века

Так, например, один из его протеже вошел в число руководителей РСЕ. Он также поддерживал связь с ЦРУ — позднее это позволит его ведомству держать под своим контролем «метеорологический» шпионаж, осуществляемый самолетами В-36 и RB-47, а затем и разведывательные полеты У-2. Как у Гелена завязались близкие отношения с американскими ВВС и их разведкой, когда он начал осуществлять заброску с воздуха своих агентов в СССР (что, кстати, закончилось полной катастрофой) — все это описывается в одной из следующих глав.

Радиосвязь являлась основой всей деятельности геленовской «Организации», особенно после 1956 года, когда на поездки из Восточной Германии в Западную и наоборот были наложены резкие ограничения. Ситуация тем более осложнилась в связи с возведением в 1961 году Берлинской стены. Теперь для агентов стало практически невозможно попасть из одной части города в другую или же было сопряжено с огромным риском. Радио «Свободная Европа» и другие «частные» немецкие радиостанции стали широко и, главное, успешно использоваться для передачи шифрованных сигналов (иногда это была музыка) агентам, действовавшим по другую сторону «железного занавеса». Разумеется, у Гелена в Пуллахе уже имелся мощный радиопередатчик. Вскоре появился еще один, в Штокинге, недалеко от Мюнхена, а спустя какое-то время и третий, который находился в ведении регионального кёльнско-франкфуртского филиала «Организации». Правда, советская и восточногерманская контрразведки научились столь же ловко пеленговать подпольные передатчики на своей территории, используя для этого самые современные передвижные пеленгаторные установки. Это помогло им разоблачить не одного геленовского шпиона. Сигналы перехватывались и расшифровывались, и время от времени Гелен отдавал своим агентам распоряжение замолчать. Разумеется, перехватом занимались обе стороны, а значит, и немалое число советских шпионов было разоблачено благодаря новейшему электронному оборудованию, полученному СИС и Пуллахом от Федерального комитета США по связи.

Радио руководит Берлинским восстанием

Геленовская система радиосвязи, хотя еще и пребывала в младенческом состоянии, заявила о себе во время Берлинского восстания 1953 года. Кстати, последнее отнюдь не явилось для Пуллаха сюрпризом. Более того, Гелен уже давно готовил операцию «Юнона». Тем не менее было бы ошибкой утверждать — а именно с подобными обвинениями выступило советское правительство, — будто бы восстание целиком и полностью было делом рук Гелена и ЦРУ.

Зимой 1952/53 года политическая и экономическая ситуация в Восточной Германии резко осложнилась. Продовольствия не хватало, и население фактически оказалось на грани голода. Отчаявшись, люди начали бежать на Запад. Поток беженцев в Западный Берлин достиг пяти тысяч человек в неделю — и это несмотря на жесткие контрмеры со стороны коммунистов. Правда, последним стало практически невозможно скрывать бедственное положение, в котором оказалось население Восточной Германии. Меры, которые при этом принимались, зачастую сводились к снятию с постов ответственных лиц — например, был уволен министр снабжения и продовольствия. По сути дела, из чиновников сделали козлов отпущения. За беспорядки среди рабочих вина возлагалась — как это говорилось в ноте советского правительства от 31 декабря 1952 года — на американских, британских и французских верховных комиссаров оккупационных зон Германии. Их обвиняли в «антикоммунистической пропаганде и заговоре, направленном против Германской Демократической Республики».

В конце концов Министерство госбезопасности ГДР было вынуждено прибегнуть к репрессивным мерам. Были сфабрикованы обвинения против десяти тысяч человек, которые якобы саботировали выполнение пятилетнего плана развития страны. Все эти люди оказались за решеткой. Какое-то время могло показаться, будто коммунистам удалось приостановить сползание страны к катастрофе. Производство стали выросло до 1 700 000 тонн в год, выработка электроэнергии увеличилась за два года на пятьдесят процентов, открылись и заработали новые шахты. Но все эти успехи были достигнуты ценой таких жутких условий труда, которые мало чем отличались от условий содержания в концлагерях гитлеровской Германии. Многие отрасли промышленности перешли под контроль русских в зачет репатриационных выплат. Так, на урановых рудниках возле Геры русские платили рабочим в среднем 150 восточных марок (около 12 долларов) в неделю, и это считалось неплохим заработком. На заводе фотоматериалов «Агфа», который также перешел в руки русских, женщинам-работницам платили полторы марки в час (около 8 центов). Работали же они по десять часов в день и должны были производить по восемьсот единиц продукции. Когда же ввели новые «нормы», то оказалось, что за смену теперь полагается изготовить восемьсот восемьдесят единиц — и хотя нормы выработки были донельзя завышены, зарплата осталась на прежнем уровне.