Гелен: шпион века

Улицы, прилегающие к вокзалу Лертер — Инвалиденштрассе, Ганноверштрассе, Луизенштрассе, — и площадь перед клиникой «Шарите» были усеяны телами погибших — мужчин, женщин, детей, попавших под жестокий перекрестный огонь в районе к северу от Тир-гартена. Через два дня после того как генерал Ганс Кребс сдал Берлин генералу Чуйкову, русские собрали отряд немцев, приказав им захоронить тела в трех общих могилах в парке возле вокзала.

Два года спустя Гелен поведал представителю ЦРУ Макговерну, что один из его агентов видел фотокопии дневника Бормана, найденного русскими у погибшего. Перед тем как предать трупы земле, их обыскивали с целью установления личности. Именно так и было опознано тело Бормана. Гелен пришел к выводу, что русские захоронили останки Бормана отдельно от остальных погибших. Причина того, почему русские так и не объявили официально о его гибели, возможно, заключалась в том, что точные обстоятельства стали известны Москве лишь по окончании Нюрнбергского процесса. Было бы явной глупостью приговаривать к смерти заведомо мертвого человека, и Москва решила промолчать. Или, как выразился в своем отчете сотрудник ЦРУ Джеймс Макговерн, Сталин был не против, чтобы весь остальной мир ломал голову над «загадкой Бормана». Это служило своеобразным напоминанием о творившихся нацистами зверствах, ответственность за которые лежала и на совести заместителя Гитлера.

Еврейский центр документации в Вене тем не менее продолжал собственное расследование. И вдруг, в 1965 году, Гелен решил обнародовать новые ошеломляющие данные, подтверждавшие его собственную теорию о том, что Борман вот уже двадцать лет как мертв, а его бренные останки покоятся в земле.

Согласно переданным в ЦРУ сведениям, руководитель одного из геленовских филиалов в Западном Берлине «откопал» некоего пенсионера, бывшего почтальона по имени Альберт Крумнов. В мае 1945 года он был одним из тех, кого русские отрядили захоронить тела. По словам этого человека, он опознал Бормана и похоронил его в парке возле вокзала Лертер. Гелен договорился с западноберлинской полицией о проведении в парке раскопок, что и было сделано 20–21 июля 1965 года в присутствии представителей геленовской «Организации» и ЦРУ. В результате было эксгумировано большое количество человеческих костей и Несколько неплохо сохранившихся скелетов. Черепа доставили в криминологическую лабораторию в надежде, что один из них может принадлежать Борману. Идентификация должна была проводиться по зубам. Но ни лечивший Бормана дантист, ни медицинская карта бывшего рейхслятера так и не были найдены, и вся затея так и осталась нереализованной. Дальнейшего расследования не последовало.

Это и есть реальная история поисков Бормана. Гелен участвовал в них, результатом чего и стали те несколько отчетов, о которых он почему-то предпочел умолчать в своих мемуарах. Сталкиваясь со столь противоречивыми свидетельствами из уст одного человека, любой наверняка осудит Гелена за попытку просто пробудить интерес к своей книге подобными дешевыми трюками. Все-таки жаль, что он позволил тщеславию взять верх над собой и в погоне за сенсацией заставил читателя сомневаться в достоверности других изложенных в книге фактов.

ГЛАВА 17 НА ПАРАШЮТЕ В РОССИЮ

Деятельность «Организации» Гелена первоначально подразделялась на «близкую разведку» и «глубокую разведку». Первая, ограниченная советской зоной оккупированной Германии и Восточного Берлина, давала хорошие результаты. Однако разведывательная деятельность в «глубинке», имевшая целью внедрение агентов в коммунистические страны, вплоть до 1951 года развивалась очень медленно. Был достигнут определенный успех в Польше и Чехословакии, однако от ожиданий и надежд на скорое создание антикоммунистического плацдарма в Советском Союзе путем совместных действий заброшенных туда шпионов и отрядов сопротивления скоро пришлось отказаться.

В 1950 году давление, оказываемое на Гелена американцами, которые требовали от него реальной разведин-формации из Советского Союза, значительно усилилось — их не устраивали сведения, которые они получали от возвращающихся домой военнопленных. Имелось несколько весомых причин того, почему американцы хотели, чтобы Гелен удвоил усилия и его деятельность стала бы приносить реальные результаты. В то время ЦРУ претерпело ряд серьезных и далеко идущих преобразований. Эйфория в отношении эры Хилленкеттера уступила место трезвой оценке суровой прозы жизни. Президент Трумэн отозвал генерала Уолтера Беделла Смита с поста посла США в Москве и назначил его директором ЦРУ. Смит прибыл в Москву еще в 1946 году с ощущением уверенности в том, что ему удастся способствовать делу мирного сосуществования между Востоком и Западом. На родину он вернулся глубоко разочарованным человеком и, приняв руководство ЦРУ, быстро понял, что Управление довольно смутно представляет себе суть того, что происходит в Советском Союзе, и едва ли обладает какой-либо информацией о военно-политических планах Сталина.