Гелен: шпион века

Именно таким образом в числе первых прибывших в замок Крансберг оказались оберштурмфюреры СС Франц Горинг и Ганс Зоммер, штурмфюрер СС Герберт Штейн-борн. Никто из них не был внесен в список Гелена под своим настоящим именем. Горинг, которому на тот момент исполнилось 38 лет, в 1930 году начинал учеником мясника; в 1942 году в ведомстве Шелленберга дослужился до начальника секции. Горинг прибыл к Гелену как скромный унтер-офицер Вильгельм Тобиас, которого американцы, допросив, отпустили на волю. За годы долгой службы под началом Гелена он дорос до поста главы гамбургского отдела, сменив за это время как минимум четыре псевдонима. Зоммер в годы войны служил в парижском отделении РСХА и в 1941 году имел неприятности с собственным гестаповским начальством за несанкционированный поджог семи синагог. Позднее он возглавит представительство геленовской службы в Киле. Штейн-борн до войны был вожаком «Гитлерюгенда», а позднее — офицером лейб-штандарта СС «Адольф Гитлер». Он оказался незаменимым как инструктор, и мы еще не раз встретимся с ним на страницах этой книги.

Генералы на службе у Гелена

Гелен шел на известный риск, принимая на работу этих, а позднее, и других офицеров СС и гестапо, но их число уравновешивалось армейскими офицерами высокого звания, чьи имена подчас приводили американцев в благоговение. Например, Гелен взял к себе генерал-лейтенанта Фридриха Вильгельма фон Меллетина, бывшего начальника штаба 4-й танковой армии; генерал-майора Нетгке, командовавшего дивизиями в Польше и России; генерал-майора Рудольфа Клейнкампфа, возглавлявшего кадровую службу ОКВ; подполковника Гейнца Гудериана, сына своего знаменитого отца; полковника фон Кречмера, бывшего военного атташе в Токио, который помог в разоблачении советского шпиона Зорге. Под началом Гелена оказались также полковник (вернее, штандартенфюрер СС) Вилли Кирхбаум, офицер, отвечающий за связь РСХА с ведомством адмирала Канариса; полковник Курт фон Роршейдт, офицер абвера, отвечающий за связь с Риббентропом; полковник Иоахим Роледер, бывший глава абверовской службы III/F, ведавшей контрразведкой; полковник Оскар Рейле, на чьем счету было немало разоблаченных агентов британской разведки УСО, и подполковник Герман Гискес, занимавший подобный пост в Нидерландах — он, как и Гелен, вел знаменитую радиоигру «Нордполь» («Северный полюс»), благодаря которой удалось обезвредить пятьдесят семь голландских агентов, заброшенных с территории Великобритании, — все они закончили жизнь в концлагере Маутхаузен.

Эти генералы и полковники служили замечательным «парадным фасадом», однако во главе групп, которые Гелен организовал в Оберурзеле по старой схеме своего ведомства, стояли его бывшие коллеги: полковник Гейнц Хёер стал «главным аналитиком», полковник Наук возглавил исследование экономических трудностей СССР, капитан Блоссфельд отвечал за проведение допросов, хотя поначалу еще некого было допрашивать. Была сформирована также небольшая команда инструкторов, начальником которой назначили полковника Рейле. Начали действовать разведывательные курсы, и Гелен лично прочел несколько лекций. И все равно работа пока шла вхолостую; несколько месяцев подготовки и составления планов еще не дали видимых результатов.

Бедняга Баун, всякий раз встречая высокопоставленные геленовские кадры, инстинктивно отдавал честь и становился навытяжку, хотя в действительности он преуспел в жизни больше, чем они. Пока его мифическая группа «Фламинго» в Москве по-прежнему молчала, после нескольких недель отчаянного вращения ручки радиоприемника ему наконец удалось принять регулярные сигналы от польских и украинских банд, боровшихся против Советской армии и коммунистического режима в целом. В Белоруссии и на Украине по приказу Сталина против так называемых «контрреволюционных бандитов» принимались драконовские меры — любой человек мог оказаться заподозренным в сотрудничестве с немецкими оккупантами.

После завершающих сражений на Одере остатки власовской «Русской освободительной армии» в марте 1945 года были переброшены на линию фронта между Прагой и австрийским Линцем. В последний свой приезд к Гелену в Цоссен «специальный советник» Штрик-Штрикфельд узнал от своего шефа, что власовские отряды будут отправлены в Баварию, где они сдадутся на милость американцев. Попади они частям Советской армии, судьба их была бы решена в считанные часы. Большинство власовских генералов с благодарностью последовали вышеупомянутому совету и в результате оказались в американских лагерях для военнопленных в Баварии. Сам Власов — то ли из храбрости, то ли по недомыслию, — остался с частью своих боевых отрядов в Чехословакии и в конце концов попал в плен к русским — возможно, здесь не обошлось без предательства. Генералы же из Баварии были переведены в привилегированный «спецзверинец» в Мангейме. Какое-то время они находились в заключении бок о бок с такими видными военачальниками Третьего рейха, как Бломберг, Лист, Лееб, Вейхс и Гудериан. Там же находился и бывший генерал Кестринг.