Геленджик и пришельцы (СИ)

— Мы поменялись, — пожал плечами Красный Кот. — Она дала мне немного своего времени, чтобы пройти мимо бельсерафов. Скоро Инга вернётся, а я отправлюсь на полку, ведь моя жизнь истекла.

— Так ты что-то вроде зомби? — спросила Клара и прижгла царапину йодом.

— Да. Уй… Противное снадобье!

Когда обработка была закончена, Расни спросил:

— Интересно, почему ленты раньше не разговаривали, а потом начали?

— Они не издают звуков в нашем диапазоне слуха, — ответил Доктор, — а посылают электромагнитные волны. Ты их услышал, когда ТАРДИС начала переводить.

— В базе Древа не было такого языка, — сказала Инга и попросила охотника передать. — Видимо, человечество с ними никогда не общалось.

Всё затряслось. Доктор обежал консоль и дёрнул переключатель вниз:

— На их языке — нет. Зато Великие Драконы научились подражать речи людей и даже изобрели для неё девятнадцать тысяч иероглифов.

— Ты говорил, что древние бельсерафы были гуманнее, чем нынешние, — заметила невидимая врач. — А на самом деле — ещё хуже! Это сколько за века они выдавили слёз у бедных китайских школьников? Сколько пота и крови?!

Туу-тум, туу-туу-тум, — послышалось вокруг.

Открытое море, 29 км до Цемесской бухты

Фрегат полным ходом шёл к назначенной цели. Роскошный, белый, новенький, весь в кругляшах радаров, с гордо поднятой локационной башней, корабль вздымал в небо зенитный ракетный комплекс «Ураган».

В каюте были распахнуты все иллюминаторы. Через них виднелся пенный вал, он расходился двумя снежными хребтами. Машины гудели. Между люками висел портрет Сталина. За столом из красного дерева, на кожаном кресле сидел капитан 1 ранга Владислав Ладыгин.

Зазвенел телефон.

— Корабль вышел на боевую дистанцию, — доложили из рубки.

— Готовьте пуск. Сейчас буду, — отозвался капитан, не отрываясь от бумаг. Ракеты надо было ещё списать и снять с учёта.

В углу каюты стоял плазменный телевизор. Полки прогнулись от папок с личными делами экипажа. Из приоткрытого шкафчика выглядывали набор армянских коньяков, бутылка сладкого мускателя «Массандра» и пять видов водки.

Дверь дёрнул широкоплечий лейтенант в бескозырке:

— Разрешите доложить!

— Давайте, — проворчал капитан. Кто придумал заполнять этот бланк, тысяча чертей?!

— К вам из комиссии по бак-оружию! — отчеканил моряк.

— Что?! — поднял голову Ладыгин. — Как они у нас на корабле-то оказались?

— Говорят — прилетели.

— Я тебе дам «прилетели»! Под трибунал пойдёшь! Дежурного по локаторам ко мне… Ладно, после. Зови.

В кабинет ворвался высокий сухопарый старик, одетый как шпана. За ним шли фигуристая девушка и полуголый татуированный призывник.

— Мы договоримся с лентами, они больше не будут трогать людей, остановите пуск! — Старик выдрал бланк из-под носа капитана.

— Уже нельзя, город взят на прицел, — отозвался тот, пытаясь вернуть бумагу.

— Вы допустите гибель тысяч мирных жителей, даже не попытавшись их спасти?

— Ничего не могу поделать, приказ сверху.

— Вот не хотел этого, но иначе солдафоны не понимают! — Представитель комиссии достал потёртую чёрную книжечку.

Психобумага всегда показывала нужный документ, однако Ладыгин о том не знал. Он встал, вынул из сейфа покрытый сверкающими полосами защиты документ, на котором стоял гриф «Особой важности». Долго вчитывался в удостоверение, сверяя не там расставленные точки и запятые с шифровкой. Потом надел белую фуражку с распластанным орлом и приложил к ней ладонь:

— Прошу простить, господин президент! Не узнал, отличная маскировка! Вы по телевизору немного ниже кажетесь. Чуть-чуть совсем. И у парней маскировка что надо! Хотя с наколками перебор, — поглядел он на телохранителей.

— Разве у вас не принято обращение «товарищ?» — задумался избранник народа.

— Что, уже?! — Глаза капитана стали круглыми. Он быстро вынул из тумбочки фуражку с блистающей красной звездой, надел, а с орлом кинул в мусорку.

— Вы ракеты остановите или нет?

— Прошу простить, товарищ президент! Будет выполнено! — Ладыгин поднял телефонную трубку и скомандовал: — Отменить пуск!

— Молодец, — процедил старик.

— Только пожалуйста… — Капитан прижал фуражку к груди. — Не посылайте Лаврова договариваться, а? Он уже в Донбассе и в Сирии надоговаривался, эдак весь мир сожрут!

— Без него справимся, — успокоил Доктор и отправился обратно к ТАРДИС.

Кабардинка

Возле здания МЧС смеялись пожарные, все вместе успокаивали курящую дежурную. Они то и дело изображали волны руками и хохотали над бурной реакцией женщины. По дороге пронеслась машина скорой помощи без сигнала, но с работающими маячками.

— Расни, тут многие интересуются, — начала Клара. Из-за её спины выглянула лиловая лента — и снова спряталась. — У тебя не осталось того молочка синей жабы? Очень, говорят, вещество хорошее.

— Вредно это, — отрезал даяк. — Потом мозги выворачиваются, как у шамана.

Он посмотрел на бельсерафа, который хитро поводил усами — и махнул рукой:

— Хотя какие там у вас мозги! Вот, забирайте.

На ладони Расни чернел сушеный плод.

150 м над набережной Кабардинки