Гемфри Деви

Однажды в беседе с друзьями Деви заявил: «Самым великим моим открытием было открытие Фарадея». Этими словами он определил свое отношение к гениальному ученику.

Михаил Фарадей, сын лондонского кузнеца Джемса Фарадея, в социальных условиях своего времени имел очень мало шансов войти в «храм науки» и стать ученым. Ему и в школу пришлось ходить недолго. Брат Михаила, обладавший хорошим здоровьем, продолжал профессию отца и стал кузнецом. Слабый Михаил оказался непригодным для тяжелого физического труда. С большим трудом удалось устроить Фарадея учеником к переплетчику Рибо, французскому эмигранту. Это случилось в 1804 году, когда Михаилу исполнилось тринадцать лет. Большего счастья для своего болезненного сына Джемс и не желал.

Не один год провел Михаил в обученьи у переплетчика. Он аккуратно складывал стопки книжных листов, сшивал, проклеивал корешки книг, годами постигал премудрость переплетного ремесла, а вечерами, после долгого рабочего дня, жадно прочитывал еще не переплетенные книги. Сначала Фарадей читал все книги подряд, без разбора, потом пристрастился к физике и химии. Чтение книг стало более осмысленным. Природный ум и практическая сметка позволили Михаилу солидно пополнить свое образование. Он читал все интересующие его книги, и впоследствии в письме к известному ученому Деляриву более чем скромно упомянул о своем образовании: «Пожалуйста, не думайте, что я был глубоким мыслителем или отличался ранним развитием; я был резв и имел сильное воображение, я верил столько же в «Тысячу и одну ночь», сколько и в Энциклопедию. Но к фактам я относился с особым вниманием, и это меня спасло. Факту я мог довериться, но каждому утверждению я мог противопоставить возражение. Так проверил я книгу миссис Марсет — «Беседы по химии» с помощью ряда опытов, на производство которых у меня были средства, после чего я убедился, что книга соответствует фактам, насколько я их понимал. Я чувствовал, что нашел якорь своим химическим познаниям, и крепко ухватился за него. Причина моего глубокого уважения к миссис Марсет заключается в том, что она открыла молодому и пытливому уму явления и законы необъятного мира естественно-научных знаний».

Каким образом попал Фарадей в Королевский институт на лекции Деви, — сказать трудно… По одной версии, он узнал о лекциях Деви из афиш. Михаил Фарадей одолжил у брата шиллинг и начал посещать аудиторию института. Другая версия указывает, что один из клиентов Рибо, некто Денс, ученый, узнав о влечении юноши к наукам, посоветовал ему посещать общедоступные лекции знаменитого лондонского химика.

Но, увы, лекции быстро закончились, и снова потянулись серые дни в переплетной мастерской. Фарадей заканчивает учение и становится полноправным членом переплетного цеха. Восемь лет проработал он в подвале Рибо, а страстное желание учиться и переменить профессию оставалось несбыточной мечтой.

Кто будет учить молодого рабочего, кто будет кормить его, если он перестанет работать по двенадцать часов в день? В сотый раз ставил перед собой Фарадей этот вопрос и не находил на него ответа. Между тем его записи на лекциях Деви превратились в изящную и красивую книгу. Все 380 страниц книги охватывал лучший кожаный переплет. Рукопись эта до сих пор хранится в архиве института. «Пусть эта книга будет проявлением моей искренней радости и дорогой памятью о чудесных лекциях Деви».

Фарадей написал Деви письмо, которое вместе с книгой послал в Королевский институт.

«Я желаю совершенно оставить ремесло и поступить на службу науке, которая делает своих поборников настолько же добрыми, насколько ремесло — злыми и себялюбивыми». Фарадей просил Деви дать ему какую-нибудь, даже самую ничтожную, работу в институте. В ответ на свою первую просьбу к сэру Джозефу Бенксу, президенту института, он просто не получил ответа.

У своего приятеля Пиписа Деви просит совета, как ему поступить с письмом неизвестного и странного переплетчика, который со знанием дела добросовестно записал и так любезно переплел его лекции.

— Вот письмо этого юноши, который посещал мои лекции. Его имя Фарадей, Он просит дать ему какое-нибудь занятие в институте. Что мне с ним делать?

— Вели ему полоскать бутылки. Если он согласится, то из него что-нибудь выйдет, если нет — он ничего не стоит.

Деви понимающе кивнул головой, но ответ его говорил о более серьезных предположениях.

— Нет, нет, его следует испытать на чем-нибудь лучшем.

В январе Деви обещал Фарадею дать ответ на его просьбу. Вскоре Фарадей получил место в институте. Ему положили жалованье — 25 шиллингов в неделю, и он с энтузиазмом принялся выполнять свои обязанности — средние между работой служителя и ассистента в лаборатории Деви.

Так началась научная карьера переплетчика Михаила Фарадея.

Прошло много лет, и Фарадей обессмертил свое имя и обогатил науку великими открытиями.

В 1831 году Фарадей открыл явления электромагнитной индукции. Эти явления, детально изученные Фарадеем, открыли новую эпоху в истории техники. Электричество ставилось на службу развитию человеческого общества.