Ген Атлантиды

Доктор Кейт Уорнер проснулась с ужасающим чувством: в комнате кто-то есть. Она пыталась открыть глаза, но не могла. Голова кружилась, словно ее накачали наркотиками. Воздух пропах плесенью… подземельем. Кейт слегка повернулась, и ее прошила боль. Кровать под ней оказалась твердой — наверное, кушетка; уж наверняка не кровать в ее кондоминиуме на девятнадцатом этаже в центре Джакарты. Где я?

Она услышала очередной тихий шаг, словно в теннисных туфлях по ковру.

— Кейт, — шепнул мужчина, проверяя, не пробудилась ли она.

Ей удалось чуточку приоткрыть глаза. Над ней сквозь металлические жалюзи, прикрывающие низкие широкие окна, пробивались лучи солнца. Стробоскопический свет в углу каждые пару секунд озарял комнату, будто вспышка камеры, неустанно делающей фотоснимки.

Сделав глубокий вдох, Кейт быстро села, впервые увидев этого мужчину. Он шарахнулся, выронив что-то, зазвеневшее на полу, расплескивая по полу коричневую жидкость.

Это оказался Бен Адельсон, ее лаборант.

— Господи, Кейт. Прошу прощения. Я думал… если ты пришла в себя, то можешь захотеть кофе. — Он наклонился, чтобы собрать осколки разбитой кофейной чашки, и когда пригляделся к Кейт повнимательнее, заметил: — Без обид, Кейт, но вид у тебя ужасный. — Посмотрел на нее долгим взглядом. — Пожалуйста, объясни мне, что происходит.

Доктор Уорнер протерла глаза, и голова вроде бы чуточку прояснилась, как только она сообразила, где находится. В последние пять суток она трудилась в лаборатории день и ночь, практически безостановочно с тех самых пор, когда позвонил спонсор ее исследований: выдай результаты сейчас же, хоть какие, или финансирование прекратится. На сей раз никаких отговорок. Никому из своего штата исследователей аутизма она не обмолвилась об этом и словом. Нет причин их тревожить. Она либо добьется каких-то результатов, и можно будет продолжить, либо не добьется, и они отправятся по домам.

— Кофе — это было бы замечательно, Бен. Спасибо.

* * *

Выбравшись из фургона, мужчина натянул на лицо черную маску.

— Внутри пользуйся ножом. Стрельба привлечет внимание.

Кивнув, его помощница тоже натянула маску.

Мужчина протянул облаченную в перчатку руку к двери, но заколебался:

— Ты уверена, что сигнализация отключена?

— Ага. Ну, я перерезала наружную линию, но внутри она, наверное, сработает.

— Что? — Он покачал головой. — Господи, да они могут сразу же и позвонить… Давай поторопимся.

И, распахнув дверь, ринулся внутрь.

Табличка над дверью гласила:

Центр исследования аутизма

Служебный вход

* * *

Бен вернулся со свежей чашкой кофе, и Кейт его поблагодарила. Он плюхнулся в кресло напротив ее стола.

— Эдак ты заработаешься до смерти. Я знаю, что последние четыре дня ты ночевала прямо здесь. А еще эта секретность — повыгоняла всех из лаборатории, громоздишь заметки, не говоришь о ЦИА-247… Это тревожит не только меня.

Кейт прихлебывала кофе. Джакарта — трудное местечко для проведения клинических исследований, но работа на острове Ява имеет свои светлые стороны. И кофе — одна из них.

Она не могла сказать Бену, что делает в лаборатории, — во всяком случае пока. Это может обернуться пшиком, и более чем вероятно, что все они лишатся работы так или эдак. А привлекая его, Кейт лишь сделает его соучастником возможного преступления.

— А что это за стробоскоп? — кивнула она на мигающее приспособление в углу комнаты.

Бен бросил взгляд через плечо.

— Толком не знаю. По-моему, сигнализация…

— Пожар?

— Нет. По пути сюда я делал обход, это не пожар. Я как раз собирался провести тщательную проверку, когда заметил, что твоя дверь чуть приоткрыта. — Бен сунул руку в одну из дюжины картонных коробок, загромождающих кабинет Кейт, и перелистал несколько дипломов в рамках. — А почему ты их не повесила?

— Не вижу смысла.

Развешивать дипломы не в духе Кейт, и даже будь у нее такое желание — на кого они тут могут произвести впечатление? Кейт — единственный врач-исследователь, и весь научный персонал знает ее резюме. Они не принимают посетителей, и, кроме нее, кабинет видели только две дюжины членов штата, ухаживающие за детьми-аутистами, которые служат объектами проводимых исследований. Служащие просто подумают, что Стэнфорд и Джонс Хопкинс — это такие люди, быть может, давно почившие родственники, а дипломы — наверное, их свидетельства о рождении.

— Я бы их повесил, будь у меня степень доктора медицины из Джонса Хопкинса. — Бен аккуратно положил диплом обратно в коробку и принялся копаться в поисках других.

Кейт допила остатки кофе.

— Ага? — протянула пустую чашку. — Я бы уступила тебе его еще за чашечку кофе.

— Значит ли это, что теперь я могу тебе приказывать?

— Не увлекайся, — сказала Кейт вслед Бену, выходящему из комнаты.