Ген Человечности

– На пол! Медленно положи оружие! Лечь на пол, стреляю…

Дура…

Брат пошевелился у двери, Энджи резко развернулась всем корпусом с пистолетом в его сторону – и в следующую секунду я бросился вперед, как камень выпущенный из пращи. Энджи весила килограммов пятьдесят пять, поэтому в столкновении с сотней килограммов тренированных мышц ей пришлось туго. Уже через секунду я с силой припечатал ее к стене тесного кабинета, левой рукой перехватил ее запястье и с силой ударил об стену. Пистолет с металлическим стуком полетел на пол. Краем глаза я заметил, что брат хоть и сидит как сидел, но автомат Калашникова лежит у него на коленях так, что держит под прицелом весь кабинет, а палец лежит на спусковом крючке.

Но Энджи не сдавалась. Прижатая моим телом к стене (кстати, не сказать, что мне это было неприятно), она попыталась с силой ударить меня коленом в пах. Но я это предвидел и сместился влево, так что удар пришелся мне на бедро. В свою очередь я боднул ее головой, не со всей силы конечно, дама все-таки, но все же. Энджи глухо вскрикнула.

– Будешь себя хорошо вести? – прошипел я – Да пошел ты… – прошипела она, пытаясь дергаться Сильная…

– Как знаешь… – сказал я, еще сильней вжимая ее в стену.

– Ладно, пусти… – придушенно прошипела она.

Я отпустил Энджи, отметив, что ей стоило большого труда не упасть на пол, оглядевшись, пнул ногой по лежащему на полу пистолету, загоняя его в дальний угол. Устало сел в кресло, положив на колени винтовку.

– Пригласите полицейских, которые есть в этом здании, шериф. Желательно и мэра, если он еще жив. Мой брат расскажет вам много чего интересного…

– Почему мы должны вам верить? – поинтересовался мэр Сильверштайн, лысоватый толстяк лет пятидесяти – Не хотите – не верьте – спокойно сказал я – это дело ваше. Мне все равно надо ехать, я заплачу за гостеприимство вашего маленького городка и уеду отсюда. А вы останетесь. Времени у меня мало, господин мэр. Но я могу выделить немного времени на то, чтобы подготовить вас к жизни в новом мире. Совсем немного времени. Но это даст вам лишний шанс выжить. Итак?

Все молчали. То, что они услышали сейчас – правду о новом мире – было слишком ужасно и просто не укладывалось в голове. Одержимые. Расстрел заболевших на месте. Укрепление города, баррикады. Это были простые американцы, еще несколько дней назад возившие детей в школу, работавшие на лесопилке, платившие налоги. И вот теперь их окунули в ледяную купель ужаса и звериной жестокости. В кабинете висело тяжелое молчание.

– Что мы должны делать, сэр? – прервал шериф затянувшееся молчание. Назвав меня "сэр" как это было принято в армии, он признал мою роль командира.

– Идите за мной.

Цепочкой мы молча спустились со второго этажа на первый, а потом и в подвал, где были камеры. Как только включился свет, от камер донесся грохот и звериный, истошный рев.

Я забрал у Смита ружье, слегка сдвинул затвор, чтобы проверить есть ли патрон в патроннике, вернул затвор на место. Встал перед оцепеневшими людьми. Сейчас я должен был научить их правилам, которым сам научился пару часов назад. Научить правилам выживания в новом мире.

– Слушайте сюда! – уверенным голосом сказал я, хотя на душе было предельно хреново – если вы хотите выжить вы должны запомнить одно просто правило. Это – я показал стволом ружья на ближайшую камеру, где бесновался, стараясь вырваться на свободу одержимый, мужчина лет сорока в простой рабочей одежде – это не люди!

Раньше они были людьми, а теперь – не люди! Они больны! И лекарства от этой болезни нет! Если они вырвутся на свободу – они убьют и заразят многих. Поэтому выход один – заболевших надо расстрелять! Если кто-то заболел и начал бросаться на людей – его надо немедленно расстрелять и сжечь. Иначе заболеете вы все!

Каждый из вас, каждый у кого есть оружие должен быть готов к тому, чтобы расстрелять любого заболевшего, если он окажется рядом с вами и бросится на вас или на окружающих вас здоровых людей. Отец должен быть готовым убить заболевшего сына, сын – отца!

Лица стоявших в тесном подвальном помещении людей были белыми как мел…

– Иначе вы не выживете, мать вашу! – продолжил я – стоит только пожалеть кого то, и скоро все станут такими как они! Те, кто еще здоров, должны быть готовы защищать свою жизнь с оружием в руках! Поэтому урок первый – здесь шесть заболевших. Кто-нибудь из вас сомневается в том, что они больны?

Никто не сказал ни слова. Глядя на мечущихся в клетках одержимых, вопросов действительно не возникало.

– Поэтому сейчас мы их расстреляем!

Я пошел вдоль стены с ружьем на изготовку. В самой дальней клетке сидел мальчик, на вид лет двенадцати. Наверное, несколько дней назад он играл с друзьями на речке, гонял на велосипеде… Но это было в другой жизни и в другом мире. Сейчас же он с ненавистью, налитыми кровью глазами смотрел на меня, пытаясь зубами перегрызть прутья клетки. Даже на расстоянии был слышен скрип зубов по металлу прутьев.